Без комментариев. Анна Дмитриева. Теннис дмитриева

София Дмитриева (Sofia Dmitrieva) (Россия), WTA, Большой Теннис

tennis-stat.ru

Анна Дмитриева. Борьба за теннис

«Играй в свою игру». «Это название придумал Юрий Зерчанинов, и на раннем этапе мы с ним страшно ругались по этому поводу. Но чем дольше я живу, тем точнее понимаю, что он взял очень правильное выражение не только для тенниса, но и для жизни», — так в прошлом году Анна Владимировна Дмитриева вспоминала о книге, которая вышла под её авторством в 1972 году.

10 декабря у известной советской теннисистки и спортивного телекомментатора очередной день рождения. Редакция «Чемпионата» решила заглянуть через призму воспоминаний Анны Дмитриевой в теннисную историю, по-новому открыть для себя уже знакомые имена, а заодно узнать, как складывалась её спортивная карьера. Мы взяли 35 цитат из книги «Играй в свою игру» о любви к теннису Анны Владимировны, о необычных историях на корте и вне его и о людях-легендах, которые её окружали.

Анна Дмитриева

Заслуженный мастер спорта СССР, 18-кратная чемпионка СССР в одиночном, парном и смешанном парном разрядах. Ныне журналист и телеведущая.

Лауреат премии «Золотой микрофон» в номинации «Лучший спортивный комментатор», 1997 год.

С 2004 года член Академии российского телевидения.

В 2008 году награждена премией «Телегранд».

1 — Введение

«Я не хочу никого убеждать: играйте в теннис и только в теннис. Когда кто-то всерьёз доказывает, что нет ничего прекраснее, чем его любимый вид спорта, мне становится просто скучно. Я могу лишь рассказать всё, что знаю про теннис, и как я сама играла в него».

2 — Взгляд в прошлое

«Мне представляется, что старый теннис походил на рыцарские турниры. Распорядитель, он же маркер, торжественно целовал сетку перед началом игры; в закрытых галереях, взирая на своих избранников, трепетали прекрасные дамы… Да, это была истинно мужская игра».

3 — Первые шаги в теннисе

«Первый корт, который я помню, — заросший травой, неухоженный корт в подмосковном доме отдыха «Пестово». Мой отец, Владимир Владимирович Дмитриев, был главным художником МХАТа, а в послевоенные годы мхатовцы проводили лето в Пестово. Так вот, едва (Всеволод Алексеевич, двоюродный дед Дмитриевой. — Прим. «Чемпионата».) Вербицкий показал мне в Пестово, как держать теннисную ракетку, я уже с ней не расставалась. Я очень хотела, чтобы дядя Сева увидел, как здорово я научилась играть, но ему было трудно дойти до корта. И наконец однажды утром дядя Сева сказал мне: «Сегодня приду смотреть тебя», — но этому не суждено было свершиться: в то же утро дядя Сева внезапно умер…».

4 — Встреча с тренером

«Моя теннисная судьба окончательно определилась за обеденным столом у ближайшего папиного друга — театрального художника Бориса Робертовича Эрдмана. После неожиданной смерти папы Борис Робертович держался со мной как заботливый старший друг, не отпугивая ни жалостью, ни излишним сочувствием. В присутствии Бориса Робертовича я совсем не испытывала той неловкости, которую до сих пор испытываю, находясь в центре внимания. Это всегда мешало мне и на корте. Я должна была ощущать, что нахожусь в прекрасной форме, что могу всё, что хочу, — и тогда внутри вставал какой-то порядок, и, выходя на корт, я знала, что сегодня по праву пребываю в центре внимания. А в ином случае я не столько играла, сколько болезненно следила за реакцией зрителей на каждый свой удар и тем более — на каждый проигранный мяч. Борис Робертович пригласил на обед свою старую знакомую Нину Сергеевну Теплякову — знаменитую теннисную чемпионку 20-30-х годов. Теплякова была для меня как Любовь Орлова. Рассказывали, что она тоже снималась в «Цирке» и даже танцевала в Мюзик-холле».

5 — О Ларисе Дмитриевне Преображенской

«А в углу зала, зябко кутаясь в шубу, сидела новая чемпионка страны — Ляля Преображенская. Я стремилась тогда во всём походить на Лялю: быть столь же женственной на корте, да и не только на корте. Я вырезала её инициалы на своей школьной парте и мечтала однажды встретить её в метро, и чтоб мы были вдвоём, а кругом незнакомые люди».

6 — «Рву струну, потом вторую, третью»

«В последний миг меня включают в соревнования десяти сильнейших женщин, которые предшествовали теннисному турниру, намеченному в дни Московского фестиваля молодежи и студентов. Ликуя, лечу в Тбилиси, где уже все собрались. Оставив вещи в аэропорту, разыскиваю по всему городу теннисисток, и, когда, наконец, нахожу их, мне говорят: «Тебе через час играть с Тамм». Моя ракетка в аэропорту, но выручает Ляля — даёт свой «Максплей». Я сразу же рву струну, потом вторую, третью, но продолжаю играть, хотя мяч уже застревает в этом «Максплее». Тогда [Сергей] Андреев даёт мне свою (весом в 16 унций!) ракетку, и я всё же выигрываю один сет у Тамм, которая в том сезоне уверенно входила в десятку».

7 — «Принц клоунов» на турнире в Москве

«… но никто из них не снискал такой популярности у москвичей, как маленький рыжий австриец Альфред Хубер. Дело даже не в том, что он всех победил на турнире. Никто у нас ещё не видел такого тенниса, который продемонстрировал пятикратный чемпион Австрии. Он убивал свечу, стоя спиной к сетке, слева играл двумя руками, далёкий мяч брал непременно в падении, а мог сделать и сальто… Хубер был известен в Европе как хоккейный вратарь, а в серьёзных теннисных кругах, которые он шокировал своими чрезмерными цирковыми выходками, его называли не иначе, как «принц клоунов». Хубер был ярким игроком (за год до фестиваля он выиграл, например, чемпионат Англии на закрытых кортах), но готов был рискнуть победой ради того, чтобы повеселить зрителей. То он вдруг начинал отдирать клеевую краску, которой был нарисован корт, то вдруг «терял» одну туфлю, продолжая играть, как ни в чём не бывало. А однажды, пытаясь достать мяч, он убежал далеко за пределы корта, споткнулся… и упал на колени к какой-то солидной даме, сидевшей в первом ряду… Свою теннисную биографию Хубер завершит довольно своеобразно, но совершенно в своём стиле. Отправившись на турнир в Монте-Карло, он мгновенно проиграет в рулетку все деньги, которыми снабдит его Австрийская федерация тенниса, и будет пожизненно дисквалифицирован».

Фото: Н. С. Теплякова и Анна Дмитриева. книга Анна Дмитриева «Играй в свою игру», 1972 8 – Фред Перри с верой в советский теннис

«Фред Перри прилетел в Москву вскоре после того, как мы вступили в Международную теннисную федерацию. Он сразу поверил в наш теннис. Сухощавый, элегантный, Фред Перри величественно шествовал по Лужникам в лучах своей неувядаемой славы, когда меня подвели к нему и представили, как подающую большие надежды… Перри галантно склонился, взял меня под руку и повёл на ближайший асфальтовый корт, где щедро дал мне урок высокого тенниса. А затем подарил мне эффектную заколку для волос. Я как раз мечтала расстаться с косами и перейти на модный «лошадиный хвост»: мне надоело выглядеть маленькой девочкой».

9 — Аня — Авоська

«… [Михаил Михайлович] Яншин называет меня Авоськой. Это прозвище он мне дал ещё в Пестово, когда я связывала свои косички, чтобы они не болтались, а Яншин ловил меня за эти связанные косички и говорил, что меня можно держать за них, как авоську».

10 — Мечта

«Моя самая большая тогдашняя мечта — залезть на пьедестал почёта. Стоит однажды постоять, представлялось мне, на этом победном пьедестале, как жизнь твоя сразу преобразится. В день закрытия турнира, когда я должна была подниматься на третью ступеньку пьедестала почёта, я лежала дома с температурой 38° — заболела ангиной. Кирилл, мой отчим, дежурил на стадионе, чтобы в последний момент позвонить: «Приезжай…». Меня знобило, когда я переодевалась в спортивную форму, чтобы встать наконец на этот пьедестал почёта».

11 — Первая русская нога на английской траве

«Но утром, едва ступив на слегка пружинящую траву Бекнемского клуба, я сразу забыла свои ночные страхи. Этот момент: первая русская нога ступает на английскую траву — караулили десятки фотокорреспондентов. Я не сразу поняла, зачем они снимают мои ноги, зато Семён Павлович [Белиц-Гейман] быстро оценил обстановку. После короткой пробежки он сделал стойку и, как я ни сопротивлялась, заставил и меня встать на руки! И мы пошли на руках по корту, а Пот (Андрей Потанин. — Прим. «Чемпионата») сделал кувырок через сетку. Давая интервью, Семён Павлович восклицал: «Чему вы удивляетесь, господа? Мы всегда делаем такую разминку».

Фото: книга Анна Дмитриева «Играй в свою игру», 1972 12 – «Как цапли»

«Первое ощущение, которое испытываешь на траве, — тебе всё время надо бежать. На земле можно к мячу «подъехать», а тут споткнёшься. Теннисисты ступают по траве, как цапли».

13 — Дуэт с Елизаветой Чувыриной

«Наше совместное появление на площадке первое время вызывало улыбки. Очень уж велика была разница в возрасте — 25 лет. Но Чувырина продолжала играть со мной, давая мне каждый раз урок стабильности, класса. Я же давала ей прилив неожиданных сил, заражая своею верой, что всё возможно».

14 — Абсолютная чемпионка страны в 18 лет

«Сразу после награждения я побежала в гостиницу «Спорт» на Большую арену, чтобы взять свои вещи и поехать с родителями домой. Я вбежала в лифт, закрыла за собой дверцу и наконец, оставшись одна, замерла на минуту в каком-то тихом блаженстве, а затем нажала лбом кнопку лифта».

15 — О Нине Сергеевне Тепляковой

«Высшим достоинством Тепляковой как тренера я считаю её умение сохранить индивидуальность ученика. Она всегда держала меня в рамках правильной игры, своих основных принципов, но никогда ничего не навязывала, позволяя делать всё, что я хочу. Я, например, увлекаюсь закруткой, и она поощряет меня, лишь корректируя. Но не просто корректируя, а передавая при этом всё своё тонкое знание игры. У меня иногда возникало ощущение, что, стоя сзади, она мысленно за меня играет и говорит вслух то, что сама в этот момент бы делала. И при этом постоянно поощряет мои индивидуальные особенности. Безликих учеников у неё вообще не бывает — у Нины Сергеевны особый нюх на индивидуальность».

16 — Смена тренера

«[Сергей Сергеевич] Андреев, который впервые (на Уимблдоне. — Прим. «Чемпионата».) так близко и долго мог наблюдать всех лучших игроков мира, целыми днями носился с кинокамерой, обсуждал со мной все свои открытия, и мы имитировали движения даже вечерами в отеле. Я окончательно поняла, как интересна для меня тренировка, цель которой — найти правильное движение. А такие тренировки мне мог дать только Андреев. Я не знала, как сказать об этом Нине Сергеевне, и оттягивала окончательное решение.

Я имела такую привычку: в конце соревнований перед решающими играми немного отдохнуть. Так поступают многие теннисистки. Андреев считал, что подобное расслабление недопустимо, что нельзя во время соревнований терять нервный тонус. Чрезмерных тренировок он мне не навязывал, но предлагал так отдохнуть, как он сам привык отдыхать. Мой тренер нежданно являлся за мною на мотоцикле, и мы носились по Москве с бешеной скоростью, озадачивая милицию. Я с удивлением наблюдала, как рациональный Андреев совершенно преображался, садясь за руль своей «Явы».

Фото: книга Анна Дмитриева «Играй в свою игру», 1972 17 — «… то, что он не успел, как игрок, Андреев решил узнать, как тренер»

«Андреев постоянно предлагал мне искать правильные движения. От него я впервые услышала, что работа ног — это не просто подход к мячу, а основа техники выполнения ударов. Помню, Андреев показал мне рисунок новой современной подачи. Я должна была мышечно прочувствовать каждое движение, и мы долго и разными путями искали эти движения. И вот вечером, когда я, наконец, собираюсь отвлечься от тенниса, звонит Андреев и говорит, что всё это время, придя с тренировки, он имитировал перед зеркалом и, кажется, нашёл одно интересное движение. Подобный фанатизм мне не свойствен. А может быть, просто не хватает целеустремленности? Но, так или иначе, слушая по телефону Андреева, я, конечно, улыбалась: как он не понимает, что ограничивает себя, сводя жизнь только к поискам подачи? Вот завтра будет тренировка… Я бы решилась сказать нечто подобное Нине Сергеевне, но тут я знала, что Андреев, лишь увидя эту мою улыбку, перестанет на несколько дней со мной разговаривать. И я отвечала своему тренеру, что, да, конечно, я очень хочу сейчас же попробовать это движение. Через полчаса его мотоцикл останавливался у нашего дома, и до позднего вечера мы махали ракетками перед старинным павловским зеркалом в раме из красного дерева, которое мой отец ещё до войны привёз из Ленинграда и которое затем кочевало по всем нашим московским квартирам. Лишь изредка в комнату, где мы с Андреевым разучивали подачу, осторожно заглядывала бабушка, и мне казалось, что она думает: «Вот перед этим зеркалом Булгаков читал моему отцу свою последнюю пьесу, а теперь…».

18 — Первое впечатление об Александре Метревели

«Там же, в Северодонецке, я впервые увидела, на что способен Метревели. Все давно уже говорили, что он хорошо играет. Мне так не казалось, и я ещё думала: «Чего его тянут?». В Северодонецке 16-летний Метревели набрал мастера, но дело не в этом. Меня поразило, как он играл с опытным Фридляндом. Как легко, красиво, будто на цыпочках, он играл! И так воздушно, так тонко, что было видно: вот-вот заиграет так, как у нас никто и никогда ещё не играл».

19 — Футбол? Не опять, а снова…

«Мы приехали в Бичем как раз к ланчу, на музыкальной галерее играл джаз, потом музыканты перешли на лужайку, а теннисисты разбрелись по парку. Можно было стрелять из лука, кататься на каноэ по Темзе, лишь возбранялось играть в теннис — в этот воскресный день участникам Уимблдона предлагалось забыть о теннисе. Можно было играть во что угодно, хоть в футбол, но только не в теннис. Алик [Метревели], который всегда готов оправдать свою футбольную фамилию, конечно, вызвался играть за Европу против Америки. Я уж не помню, как завершился этот матч, но для Алика, во всяком случае, он завершился плачевно — сильным растяжением ноги. Пройдёт несколько лет, и он вновь повредит ногу, играя на этот раз в футбол за сборную участников теннисного турнира в Каире против местных футболистов. Его будут уносить с поля на руках, но он успеет крикнуть мне, что это он забил последний гол в ворота египтян. И, наконец, играя в футбол уже с какими-то мальчишками под Тбилиси, Алик так разобьёт колено, что вынужден будет его оперировать — удалять мениск. И теперь более всего на свете руководство нашей теннисной федерации опасается футбольного мяча.

На футбольном поле Алик давал выход своему южному темпераменту, который он научился смирять на корте. Разве скажешь, глядя, как рационально и экономно Метревели сейчас играет в теннис, что он грузин?»

20 — Сюзанна Ленглен — теннисная Анна Павлова

«Что говорить, характер Сюзанны сложен: её темперамент был безудержен, и вообще ей было свойственно трагическое мироощущение, что и окрасило в соответствующие тона её главные матчи. Её величают и «Королевой тенниса» и «Ленглен-легендой». Сюзанна Ленглен признана самым великим игроком за всю историю женского тенниса.

А в 20-е годы, когда уже складывалась современная мужская игра, Сюзанна Ленглен убедительно доказала, что этой игрой, настоящими подачами, «мёртвыми» смешами и завершающими ударами с лёта у сетки может в совершенстве владеть и женщина. И она оставалась на корте предельно женственной. Её теннис был не только мощнее, но и артистичнее, тоньше, чем у предшественниц. А прыгала Сюзанна совсем как балерина, и её называли ещё «Анной Павловой тенниса».

Фото: РИА Новости 21 — Мария Буэно ¿es bueno?

«Я считаю, что и по сей день никто не играет так вдохновенно и артистично, как играла [Мария] Буэно. Казалось, Буэно играет только за счёт таланта. Другие «накачиваются», работают со штангой, а у Буэно — никаких мышц и руки тоненькие. Но Буэно — это абсолютное чувство мяча, скрытый темперамент и никаких лишних движений. Вот почему так мало усилий преображалось в огромной силы удар. Естественная грация движений и придавала ускорение её ракетке. Как писалось в английской прессе: «Балет и теннис, в который играет Буэно, недалеки друг от друга». Подобных сравнений удостаивалась только Сюзанна Ленглен».

22 — Пацанка Билли-Джин Кинг

«Моффит-Кинг (девичья фамилия Билли-Джин Кинг. — Прим. «Чемпионата».) никогда не казалась мне игроком, равным Буэно или Смит. Она достаточно одарена и достаточно атлетична, но не более. Чем же она берёт? Пожалуй, необычным азартом. И нервы, конечно, у неё покрепче, чем у [Мария] Буэно и [Маргарет] Смит. Журналисты любят писать, что Моффит-Кинг набожна и верит, что бог даст ей победу. Но я не думаю, что она особенно уповает на бога, хотя часто поминает его во время игры. Моффит-Кинг ведёт себя на корте скорее как дерзкий мальчишка».

23 — Кинг за «Освобождение женщин»

«Ещё более непримиримый финал с их участием ожидался в Уимблдоне в 1971 году. Дело в том, что и Корт и Кинг, перейдя в профессиональный теннис, потребовали, чтобы им платили за победы не меньше, чем мужчинам. Ими была даже создана профессиональная теннисная группа «Освобождение женщин»! И вдруг Корт заявила в Уимблдоне, что это всё же справедливо, когда мужчина зарабатывает больше женщины. Кинг возмутилась и пообещала расправиться с Маргарет Корт в финале. Но встретиться в финале Уимблдона им на этот раз не пришлось. 19-летняя Ивонн Гулагонг, новая чудо-девушка Австралии, победила поочередно и Кинг (в полуфинале) и Корт (в финале)».

24 — о Роде Лэйвере

«… в 20 лет [Род] Лэйвер не походил на будущего чемпиона. Но два следующие года он уже играл в финале Уимблдона, а в 1962 году выиграл не только Уимблдон, но и «Большой шлем», — так заиграл, что казалось, словно до него вообще никто не умел играть. И [Дон] Бадж производил в своё время такое же впечатление. Сказал же побежденный им [Готфрид] фон Крамм: «Что я мог поделать с подобным теннисом?». Но при этом Бадж относился к теннису как к прекрасной забаве; и когда игра в теннис его утомляла, он играл на рояле. А для Лэйвера ничего, кроме тенниса, не существует. И если бы его лишили тенниса, мне кажется, он не захотел бы жить. Про Лэйвера говорят, что у него долгий и счастливый роман с теннисом».

Фото: РИА Новости 25 — Теннис открывал мир

«Зато я не могу забыть ощущение полной свободы и какого-то растворения в природе, которое испытываешь на пляже под Джакартой: белый песок, пальмы; вдруг океан уходит на несколько километров от берега, и ты идёшь за отливом, собирая кораллы, и неожиданно наступаешь на морского ежа… Помню и ощущение настоящей жары, и как в эту тропическую жару выходишь на корт и с первого раза не можешь выдержать больше трёх-четырёх минут… Помню, как мы летали на десантных самолетах по всей Индонезии и приземлялись на каких-то совсем маленьких островах, где нас встречали радостно, танцевали и пели для нас… Я побывала в тот год и в африканской стране Уганде, которая только что получила тогда независимость.

В первом круге чемпионата Уганды я играла с женой индийского посла, в финале — с весьма почтенного возраста дамой из Нигерии, которая очень хотела выиграть у меня хотя бы один гейм, но я ей этого удовольствия не доставила. И Уганда мне запомнилась совсем не теннисом. Нас (в Уганду ездил также Рудольф Сивохин, а руководил нашей делегацией Эвальд Янович Крее) возили на экватор, и мы немного постояли посреди земного шара. Крее неутомимо собирал всевозможные растения — лазал в болото за папирусом, в джунглях отламывал кусок лианы. Мне представлялось, что лианы походят на мягкие канаты, но они оказались тонкими жесткими палками. Мы побывали и в знаменитом Гейм-парке, где лениво и совершенно свободно прогуливаются слоны и тигры, жирафы и леопарды. Мы жили на вилле в окрестностях Кампалы — столицы Уганды. И в последний вечер наша любезная хозяйка радостно мне сообщила, что её ближайшая подруга назвала в мою честь — Анной! — маленького прекрасного ослика…».

26 — Психология тенниса

«[Кен] Розуолл утверждает, что концентрацию внимания надо тренировать, как и руку. Это действительно так. Я же, потеряв игровое внимание, часто уже не могла заставить себя собраться до конца встречи. А тогда меня вдруг стало раздражать стрекотание кинокамеры. Я готовлюсь к подаче, а этот кинооператор, почти вылезая на корт, включает камеру, и я уже лишь за камерой и слежу. Я бы проиграла, наверное, этот матч, поддавшись своей истерии, но в какой-то момент, едва замахнувшись на подаче ракеткой, я вдруг заметила, что кинооператор забыл на этот раз снять крышку объектива, и злорадно крикнула ему: «Крышку!» — и успокоилась».

Мне вообще повезло — все ведущие теннисисты старшего поколения бережно меня опекали.

27 — Женские разборки

«В Уимблдоне три женские раздевалки. Верхняя, вход в которую рядом с королевской ложей, предназначена для самых именитых теннисисток. И, кто однажды поднялся наверх, вниз уже не спускается. Другой вход, который охраняют две женщины в военной форме, ведёт в среднюю и нижнюю раздевалки. В нижней тот же комфорт и тот же «оранж», что и в средней, но только нет окон — здесь, в подвале, раздеваются или совсем молоденькие теннисистки, или уж совсем «безнадёжные» (если говорить, конечно, по самому высокому счёту, ибо право участия в Уимблдоне надо тоже завоевать).

Самая пёстрая по составу — средняя раздевалка. Здесь и теннисистки невероятно старательные, которые тренируются, как лошади, и ни одной игры без борьбы не отдают, надеясь подняться наверх, но это им не дано — нет настоящего таланта. Здесь же и более одарённые, но менее старательные — эти постоянно ищут, как бы развлечься, а то и выйти замуж… Когда кто-нибудь из «средних» играл с «верхней», вся наша раздевалка, невзирая на различия по группам и интересам, мгновенно объединялась — тебя провожали, настраивали, убеждали побить эту «верхнюю»»!

28 — «… если оставлю теннис, я лишь обедню свою жизнь»

«Когда у меня родилась девочка, я, казалось, ушла целиком в материнские заботы, но уже не могла и вновь не думать о теннисе. Я убеждала себя, что помимо материнских забот теперь мне надо найти такое каждодневное дело, чтобы оно не оставляло времени даже вспоминать о теннисе, вспоминать о чистом звуке мяча, и как ты под этот чистый, нестёртый звук подлаживаешься и наконец кидаешь кручёную свечку, и слышишь, что свечка дотянута.

Но как только врач разрешил мне играть, я в тот же день была на площадке. Я говорила себе, что просто хочу потренироваться немного, хочу немного восстановить форму, а выступать никогда больше не буду — тренируюсь так, для себя. Физически я себя чувствовала, быть может, неважно, но игра шла, словно и не было перерыва.

В июне я наконец защитила свой университетский диплом, который был посвящён сравнению переводов «Пиковой дамы», сделанных Проспером Мериме и Андре Жидом, и уже всерьёз «заболела» теннисом. Я поняла, что играть для себя, бесцельно не умею. Значит, надо играть по такому счёту, как привыкла. И поняла, что, если оставлю теннис, я лишь обедню свою жизнь».

Фото: Денис Тырин, «Чемпионат» 29 – «На «Ролан Гарросе» корты идеальные»

«А на «Ролан Гарросе» корты идеальные — лучшие земляные корты в мире. Ровные, равномерно мягкие, скорее песчаные, чем кирпичные. И отскок мяча равномерный, и ветра никогда не бывает. Мне казалось, что если долгое время поиграть на «Ролан Гаррос», то найдешь самую лучшую свою игру».

30 — Когда нужно проиграть

«Мы играли здорово этот полуфинал. Азартно и хорошо ругались и уже довели матч фактически до победы. Нам оставались два мяча до победы. Но наша федерация не учла, что мы с Аликом можем хорошо сыграть микст (в одиночном разряде Метревели в тот год играл в Париже неудачно) и вечером того дня, когда мы играли полуфинал с Джонс и Цириаком, Метревели должен был лететь в Москву, где его ждал матч на Кубок Дэвиса с командой Чили. И если бы мы победили в полуфинале, то от финала нам всё равно пришлось бы отказываться, а это не принято — особенно на таком высоком турнире, как чемпионат Франции. Одним словом, мы должны были проиграть [Энн Хэйдон-]Джонс и [Иону] Цириаку, чтобы все было пристойно.

И вот нам остаются два мяча до победы, и нам очень хочется эти два мяча выиграть. Мы прошвыриваем эти два мяча, но проигрывать так обидно, когда игра идёт, и зрители нас поддерживают — на трибунах, кажется, собралась вся русская колония в Париже, — что мы опять начинаем бороться и опять ведём в счёте. Долго боролись, пока, наконец, смогли проиграть…».

31 – Теннисная тактика

«В Англию я всегда приезжала с таким ощущением, что если в этот год ничего не добьюсь, то следующего года может уже и не быть. Но на этот раз я была совершенно убеждена, что Уимблдон 1967 года — мой решающий Уимблдон. Я взяла второй сет и уже чисто повела в третьем. Но, когда окончательно «вылезла из гроба», я вдруг испугалась, что переспешу сейчас и не выиграю. У меня матчбол, а меня всю трясёт и нет сил заставить себя понести вверх руки, чтобы подать мяч. Пробую поднять руки, но будто с землей расстаешься… Я и прежде не была уверена в своей подаче, а после рождения дочери подача стала пропадать у меня регулярно. В острых напряжённых ситуациях, конечно.

И вот, имея против [Розмари] Казале матчбол на своей подаче, я чувствую, что надо попасть с первого раза — второй мяч я уже наверняка не подам. И совершенно инстинктивно я вдруг подаю снизу. Казале не ожидала, конечно, такого подарка — она стремительно бежит на мяч, чтобы наверняка убить его, — и попадает в сетку. Она бы наверняка приняла, я уверена, самую сильную мою подачу, а эту не приняла. Журналисты атакуют меня: «Вы заранее обдумали этот тактический ход?». «Да, да», — говорю я многозначительно».

32 — Теннис & Пинг-понг

«Чудаковатый американский миллионер [Джеймс] Ван-Аллен, уже многие годы живущий исключительно теннисными интересами, придумал новые правила, которые, с его точки зрения, позволяют женщине играть на равных с мужчиной. По этим правилам мужчина должен подавать чуть ли не от фона, а счёт ведётся, как и в пинг-понге, до двадцати одного и так далее. Старый Ван-Аллен уговорил руководство Бекнемского клуба провести небольшой турнир по его правилам. Я хотела побольше наиграться перед Уимблдоном и согласилась участвовать в этом турнире вместе с австралийкой Гурлей, американками Хуган, Мартинес и несколькими игроками с Ямайки. Это была скорее забава, чем теннис, но Ван-Аллен, вручая мне медаль за победу, многозначительно приговаривал: «Вот видите, видите, моя система позволяет женщине наконец победить мужчину…».

И я окончательно поняла, что можно расти до какого-то возраста за счёт своих данных, но наступает момент, когда твои результаты не улучшаются, если ты избегаешь настоящего труда. Так, конечно, обстоит дело и во всех видах спорта, а не только в теннисе.

33 — «А судьи кто?»

«И судил нас мой самый счастливый судья — рижанин Антшмит. Грузный, невозмутимый Антшмит ещё в 57-м году, когда я играла в Риге спартакиаду школьников и встретилась в финале с одной латышской девочкой, за которую все болели, конечно, очень помог мне своей доброжелательной беспристрастностью. Я почти никогда не разговаривала с Антшмитом, достаточно мне было увидеть на вышке его невозмутимое лицо, и я сразу же успокаивалась, как бы ни трудна была предстоящая встреча.

Говоря о судьях, я не могу не вспомнить одну забавную историю, которая началась в Бекнеме ещё в 1958 году, когда я впервые приехала в Англию. Мне очень нравилось, что в первые дни Бекнемского турнира меня объявляли: «Мисс Дмитриева». И вдруг президент Бекнемского клуба милейший мистер Маккалам, руководимый самыми наилучшими побуждениями, нашёл некую даму, которая знала несколько русских слов и которая решила объявлять меня на русский манер: «Энна Дмитриева». Вокруг сплошные «мисс», и лишь я «Энна». Нет, этого я ей простить не могла. А эта дама, старательно переводила мне счёт с английского на русский и беспрестанно ободряюще улыбалась, не скрывая своей убеждённости, что без неё я бы погибла, но теперь я могу играть спокойно — она свято исполнит свой долг. Она судила меня и в Бекнеме, и в Уимблдоне.

И в этот год, и в последующие. Я уже свободно объяснялась по-английски, но она по-прежнему с великим старанием — её крупное лицо при этом дёргалось от напряжения — переводила мне счёт. Я уже вздрагивала, едва услышав её голос. Так она опекала меня лет пять, пока курьёзный случай не вынудил её отказаться от теннисного судейства и возвратиться к частной жизни. Она судила мужчин на задней линии третьего корта в одной шестнадцатой финала Уимблдона. Встреча закончилась. Ушли и судьи и игроки, а она продолжала сидеть у задней линии — заснула. Фоторепортёры отсняли её во всех ракурсах, и моя опекунша была скомпрометирована. Она тщётно доказывала, что уснула от усталости, что судьи на этот раз были, как никогда, перегружены, а я, сочувствуя ей, в то же время тихо благодарила судьбу…».

34 – «Как кадры в кино»

«Для типичного профессионала корты меняются, как кадры в кино. Он даже не задумывается, где играет сегодня: во Франции или в Испании? Для него нет живых стран, а есть только корты: в одном случае — земляные, в другом — травяные. На одном турнире призы выше, на другом — ниже…».

35 — «… у меня двое детей. Они играют в игрушки, а я — в теннис…»

«Эти три года я ходила на все турниры, которые игрались в Москве, хотя не могла себе объяснить вразумительно, зачем я прихожу на эти турниры. Игры я не смотрела. С кем-то о чём-то возбужденно разговаривала, делая вид, что мне совершенно неинтересно всё, что происходит на кортах, а пришла просто так — повидать друзей. Но все они были, естественно, заняты теннисом и только теннисом. Я же делала вид, что мне теннис больше неинтересен, но почему-то не уходила — всё это было ужасно глупо. И почему-то, придя на турнир, я сразу устремлялась в раздевалку, где девочки готовились к игре, а мне готовиться было не к чему, и я никому там была не нужна и всё-таки каждый раз зачем-то лезла в раздевалку. До сих пор не могу понять, как это я решилась поехать в Тбилиси. Но какое удивительное ощущение я испытала, когда, как и все, вошла в раздевалку тбилисского стадиона «Динамо», чтобы переодеться перед игрой! Я думала, женщине проще расстаться со спортом, чем мужчине. Я дважды пыталась это сделать. И вот у меня уже двое детей. Они играют в игрушки, а я по-прежнему — в теннис…».

Редакция «Чемпионата» поздравляет Анну Владимировну Дмитриеву с днём рождения, желает ей крепкого здоровья, семейного счастья и благополучия, а также вдохновлять своим отношением к теннису ещё не одно поколение.

Facebook

Twitter

Мой мир

Вконтакте

Одноклассники

Google+

Pinterest

nova-sport.ru

Без комментариев. Анна Дмитриева - Теннис

- Анна Владимировна, очень часто в рассказах людей, которые прошли, можно сказать, вашу школу, работали вместе с вами – хотя бы на НТВ – останавливаются на вас, вашем значении в их профессиональном становлении, благодарят... Вам действительно настолько интересно и важно передавать свой опыт, работать с новичками?

– Когда наступил какой-то период времени, что я поняла, в принципе, если я хочу иметь будущее, я должна все-таки расстаться с мыслью о том, что я являюсь ведущим, комментатором... У женщин это бывает довольно рано. В то же время я считала телевидение своей профессией – я люблю телевидение – я поняла, что, наверное, надо будет руководить. Это было как раз время, которое совпало с тем, что мы с Алексеем Бурком пришли работать на НТВ и стали создавать новую редакцию, спортивную. Именно с этого момента и началась у меня, будем говорить, вторая жизнь, когда я получать стала удовольствие не от того, что я сама что-то делаю, а от того, что мне удается воплотить – свои, в общем, идеи – в других комментаторах, молодых ребятах, которые, возможно, идут в ногу со временем даже гораздо лучше, чем я.

- Эти два удовольствия – они сравнимы?

– Да, они сравнимы. Потому что, в принципе, на телевидении важен результат; важно то, что получается на выходе. Вообще-то, на телевидении всегда работает команда. Просто тот, кто находится в кадре, тот, кто является комментатором – они как бы уже напрямую доносят до зрителя те идеи, которые были созданы командой. Поэтому я вполне удовлетворялась именно тем, что те, кто работали вместе со мной... Я даже не могу сказать, что они мои воспитанники; я никогда не старалась их обрезать, что называется, мне хотелось, чтобы они сами себя раскрыли и чтобы как можно меньше на них давить, и как можно больше внушать, что они могут.

- Обычно такое отношение выказывают те, у кого при их становлении был блестящий наставник. Кто был вашим учителем?

– Скорее всего, первым человеком, который был со мной рядом – нельзя сказать, что он был моим непосредственным учителем; с другой стороны, я его знала с детства, вместе с ним была и в теннисе – это Николай Николаевич Озеров. Опять же, он тоже, кстати, никогда не предлагал мне какие-то свои варианты. Но всегда вместе со мной отсматривал репортажи и был очень снисходителен. Его задача была – воодушевить. Я думаю, что, в принципе, в работе с молодыми журналистами самое главное – помочь им раскрыть самих себя. А для этого они должны быть раскрепощены, должны быть свободны, должны сами заглянуть в свой собственный внутренний мир. А если им навязывать что-то, то тогда они этого не успеют сделать – будучи послушными. Но, с другой стороны, можно предложить несколько стереотипов – в тех направлениях, в которых можно развиваться. Задача человека, который старше, – во-первых, предложить весь набор вариантов, который к этому времени существовала в мире; не дать им возможности идти по простому пути, а сделать так, чтобы им было интересно идти по более сложному пути. И кроме того, помочь им, когда они чего-то достигают, предложить более сложное, более высокого уровня. Чтобы они не топтались на месте. Молодые должны идти сразу, они не должны замерзать. И они должны отделять идеал от фальши.

- Изначально у вас было какое-то представление идеального комментатора? Оно менялось с течением времени?

– Менялось. Очень много раз менялось, и могу сказать, что сейчас у меня точно нет представления, каким он должен быть. Есть так много разных направлений... Но самое главное, комментатор должен быть интересным – как самому себе, потому что он должен не скучать и пытаться радоваться тому, что он отражает; он должен привнести в себе что-то, что никому не известно, и попытаться это донести до зрителя. Он должен быть свободным от предвзятости. Я сторонник того, что комментатор должен болеть. Если он не будет высказывать своих симпатий, он будет фальшивым. А комментатор должен быть искренним, ему должны верить. Даже если, предположим, его симпатии принадлежат не тому, не той команде или не тем игрокам, за которых болеет какой-то зритель. А вообще комментатор не может нравиться всем. К сожалению. Мы все хотим, но так не бывает.

- В 1972 году вы выпустили книгу «Играй в свою игру». С тех пор у вас не возникло желание написать что-то еще? Например, чтобы поделиться вашим журналистским, телевизионным опытом?

– Когда вы задали мне вопрос, кто был моим учителем на телевидении, я сказала, что моим учителем был Николай Николаевич Озеров. Он просто был первый человек, который меня поддерживал. А вот если на самом деле понять, кто был моим учителем, так им был Юрий Зерчанинов, вместе с которым мы и писали эту книгу. Вернее, он заставлял меня думать, иногда писать – у меня все время были другие заботы, у меня были маленькие дети, я не хотела ничем заниматься, мне так и казалось, что жизнь должна быть безоблачной. И когда мы писали вот эту книгу, он всегда требовал от меня, чтобы я брала воспоминания не с первого, не с верхнего ряда, и даже не со второго, а чуть глубже. Чтобы я пыталась выковырять изнутри вот ту сущность, которая составляла на каждом этапе моим маленьких ранних забот главное. Именно идя по этому пути, я, собственно, и становилась комментатором.

- Некоторые ваши коллеги-комментаторы, с которыми я уже общалась, сравнивали свою профессию с профессией артиста. Вы никогда не жалели, что променяли пуанты на теннисную ракетку? Ведь вы хотели стать артисткой, балериной.

– Я не была балериной. Я хотела быть – но все в детстве хотят быть артистками, балеринами... Хотя, возможно, будь я сейчас маленькой, может быть, хотела бы быть банкиром (смеется). Это случайно произошло. Меня, как всех девочек, которые в том возрасте, когда они должны быть чем-то заняты, отдали в детскую секцию. У меня довольно быстро все получилось. Но никому в голову не приходило, что для меня это станет на всю жизнь занятием. Но так сложилось. Наверное, я иногда думаю, что, на самом деле, можно было сделать что-то более серьезное. Но, когда я закончила университет и когда я поступала работать на телевидение, у меня был выбор. Я могла пойти в отдел культуры, где я могла бы рассказывать о том, чего я не знаю и о чем я только что прочитала; и могла пойти в отдел спорта, где могла бы рассказывать о том, что мне известно. Мне казалось на том этапе, что мне есть, что рассказать. Поэтому я, наверное, во второй раз предпочла спорт.

- Вы, если я не ошибаюсь, закончили филологический?

– Филологический, французское отделение.

- Почему именно филология?

– Почему? В том возрасте, 18-19 лет, когда ты поступаешь в университет, ты особенно не знаешь, чем заниматься всерьез. При этом я хорошо играла в теннис. Я, честно говоря, побаивалась, что могу не потянуть... Вообще мне хотелось в медицинский. Думаю, это одна из наиболее ценных специальностей. Но тогда мне, наверное, надо было бы уже не играть в теннис. И я поняла, надо выбирать что-то, что можно совмещать. А мои родители не могли мне позволить не заниматься ничем (смеется). Как, наверное, мне хотелось в этом возрасте. Поэтому пошла на филологический.

- Но ведь на тот момент уже отдельным факультетом была журналистика...

– А я не предполагала того, что я буду журналистом. Я даже об этом не думала. Филологический факультет – это все-таки факультет, где тебе дают хорошее образование, язык, знания. Наверное, меня направили родители туда в первую очередь. Я в то время была уже чемпионкой, на «Уимблдоне» выступала. Наверное, они хотели, чтобы у меня получилось и с образованием, и чтобы я не оказалась неучем.

- Вы говорите, что в журналистику вы не собирались. Как же так сложилось, что все-таки вы в нее попали?

– Когда я закончила свой факультет, у меня было не так много выбора. Либо ты наукой занимаешься, либо ты преподаешь в школе. Или где-нибудь, может, еще. Мне показалось, что на телевидении гораздо интереснее (смеется). Плюс, опять же, я тогда серьезно играла в теннис.

- Теннис, частью которого были вы, теннис советский, и теннис сегодняшний, постсоветский... Они абсолютно разные? Или есть какие-то точки соприкосновения, есть общие черты?

– Наверное, конечно, общие черты есть. Характер современных российских теннисистов, безусловно, является продолжением характера бывших советских игроков. В общем, они как-то... родственны. Ведь у нас были и грузины, и эстонцы, и украинцы – сейчас мы говорим преимущественно о российских игроках. Хотя мы следим и за всеми теми, кто представляет бывшие советские республики, они нам тоже близки. Просто, во-первых, современный теннис ничего общего не имеет с тем теннисом, который был в нашей жизни. Он стал атлетичным видом спорта. Тогда он таким не был – хотя нам казалось, что нагрузки те же. Теннис очень стремительно идет вперед. Новые технологии производства ракеток создали теннис более быстрый, более резкий. Смотреть на тот теннис, который был в нашей жизни, и сравнивать его с тем, что есть сейчас – это практически разные виды спорта.

- Есть ли что-то в современном теннисе, в современных теннисистах, что вы не принимаете? Какие-то манеры поведения на корте, крики при нанесении ударов, например.

– Крики? Ну да, они начались где-то с Моники Селеш. Сейчас это свойственно Маше Шараповой. В принципе, крики – это следствие так называемой американской школы. Она существовала всегда. И даже в наше время были теннисистки, которые как бы стонали на выдохе – это считается, так сказать, полезным, для того, чтобы получился расслабленный, естественный удар. Может быть, современные некоторые теннисистки чуть злоупотребляют этим. Нет, вы знаете, я достаточно спокойно отношусь ко всему, что могло бы раздражать людей старого поколения, в сравнении с теми, кто живет сейчас и создает нашу жизнь сегодня. Именно поэтому, наверное, мне и интересно работать с молодыми. Я не хочу им навязывать свое. Я хочу увидеть у них что-то интересное, что может двинуть любую профессию вперед. И с этой точки зрения я с интересом наблюдаю за всеми теннисистами, теннисистками – нашими теннисистками... Всеми они мне по-разному интересны, не все, быт может, симпатичны, но это вопрос времени (смеется). Когда они повзрослеют, они станут другими.

- А кто на данный момент является вашей теннисной музой? В 2000 году ей, если я не ошибаюсь, была Елена Дементьева.

– В 2000-м? Вы знаете, Дементьева мне вообще нравится очень. Как девочка, как теннисистка. Может быть, не все у нее мне кажется совершенным, но это индивидуальность очень яркая – с одной стороны; и очень естественная – с другой. Потому что она имеет интеллектуальную основу. Это не так часто бывает в жизни вообще и в спорте в частности. От Дементьевой никогда нельзя ждать каких-то выходок, которые нехарактерны для воспитанных людей. Но как игрок, вот такой вот, совершенный, игрок... Трудно сказать. Сейчас нет таких игроков, которые были бы стопроцентно универсальны. Я болею, в первую очередь, конечно, за Дементьеву; в некоторых случаях мне очень импонирует игра Кузнецовой – если она может владеть собой. Светлана имеет очень разностороннюю подготовку, но ей не хватает немножечко устойчивости нервной системы. Я думаю, что следующий год может стать ее годом. В какой-то степени. Посмотрим. Ну и Маша Шарапова. Потому что она очень эффектна и самобытна. И, когда она представляет нашу страну, ее очень приятно комментировать.

- Вы ожидаете волны теннисистов/теннисисток из какого-то нового региона, страны? Несколько лет назад все говорили о нашествии русских, затем наступила, скажем так, сербская волна, сейчас начинают уделять больше внимания китайским спортсменам... Возможны, к примеру, теннисисты из Африки?

– Я думаю, что нет. Есть, конечно, Марокко, Египет – если говорить о Северной Африке. А центральная... нет пока. Там просто нет школы. Зато в Южно-Африканском Союзе много, это теннисная страна. Плюс есть бывшая Родезия – теперь она... Зимбабве. В наши времена создавали основу, создавали моду на теннис представители США и Австралии. Европейцы как-то заметно отставали, лишь иногда, за счет каких-то ярких индивидуальностей, они выскакивали вперед. Сейчас пальма первенства перешла к Европе – в самых разных проявлениях. Тот же Федерер, тот же Энди Маррей, те же сербские теннисисты... И французы время от времени. Хотя во Франции сейчас превалирует все-таки темнокожее представительство. Я думаю, что в Китае, безусловно, должно что-то произойти. Китайцы в спорте сделали баснословные шаги. Другое дело, что сейчас, пока после Олимпиады не появилось ничего нового. Может быть, это была единовременная вспышка, при подготовки к Играм в Пекине. Это я пока не знаю. Но я думаю, что азиаты самые разные – и из Таиланда, и из Кореи, и из Китая – в скором будут говорить о себе.

- Телеведущая Марианна Максимовская на вопрос, не устала ли она за почти двадцать лет каждый день вести информационную передачу, отрезала, что «новости – это постоянный драйв, от этого невозможно устать». У Вас так же?

– Ну это не совсем так. Телевидение – это тоже постоянный драйв. От телевидения невозможно устать. Но вы знаете, в общем, если говорить о том, чтобы руководить большим коллективом, то я подумываю о том, чтобы все-таки уйти в сторону и дать возможность молодым управлять этим кораблем – более, быть может, современно. А в каком-то качестве пока еще сохраняться в каком-то качестве в своей редакции... Тоже, вы знаете, можно быстро уйти; потому что я тоже могу стареть. Ну, как-то... Я найду себе применение. Я думаю, что пока еще я могу.

www.sports.ru

Мастер спорта Аня Дмитриева

Впервые об Ане Дмитриевой заговорили летом 1956 года — в дни Спартакиады народов СССР. Тогда в теннисном турнире она выиграла первенство по второй группе. Журналисты и сейчас еще с улыбкой вспоминают, как Аня, по-детски надув губы, жаловалась в пресс-бюро: «Почему в газете написали, что мне шестнадцать лет? Мне пока еще пятнадцать». Ростом она была выше своих сверстниц, да и играла лучше их. Может быть, поэтому она и показалась автору теннисного отчета старше своих лет.

Аня очень рано полюбила теннис. Ей было всего семь лет, когда ее дядя — актер МХАТ В. А. Вербицкий, в прошлом один из сильнейших теннисистов страны,— привел девочку на корт и показал основные приемы игры.

Много воды утекло с тех пор. Девочка стала мастером спорта. Кто знает, какого труда стоил ей каждый шаг на пути к мастерству. В тетрадке ее тренера заслуженного мастера спорта Нины Сергеевны Тепляковой день за днем отмечались успехи и неудачи юной теннисистки. Воспитательница была требовательным педагогом, а ее воспитанница — старательной ученицей, и неудачи в тетради отмечались все реже и реже.

Много сейчас забот у Ани. Она в этом году оканчивает среднюю школу и готовится к выпускным экзаменам, мечтает поступить в медицинский институт. И все же она выкраивает время и для чтения художественной литературы, да и тренировки не пропускает.

Молодая спортсменка любит рассказы о дальних странах, о подвигах и приключениях. Может быть, поэтому и в спорт она вносит боевой задор. Игра Дмитриевой всегда агрессивна. Не упускать инициативы, не выжидать ошибки соперницы, а самой нападать, нападать... Именно в такой манере играют сильнейшие теннисистки мира. Нина Сергеевна два года подряд наблюдала их игру на Уимблдонском турнире.

Конечно, хорошо стать мастером тенниса в 16 лет. Ни одной теннисистке в нашей стране не удавалось достичь этого так рано. Но для Ани Дмитриевой звание мастера — отнюдь не завершение, а только начало большого спортивного пути. Впереди жаркие бои и на всесоюзных, и на международных турнирах. А для того, чтобы выступать там с шансами на успех, надо тренироваться, тренироваться, тренироваться.

В игре юного мастера еще немало недостатков. Аня сама отлично их знает. Сейчас, например, она упорно совершенствует подачу, стремится сделать ее агрессивным ударом, ведущим к выигрышу очка. Старается она не ждать на месте ответного удара соперницы, а во всех случаях идти навстречу мячу, чтобы выгадать долю секунды для атаки.

Путь к успехам устлан не только розами, но и шипами.-Юного мастера ждут впереди и победы, и неудачи. Но уже теперь ясно — Дмитриева сделала большую и серьезную заявку. Пожелаем же Ане счастливого пути в спорте!

tennis-russia.su

Матч Гаспарян и Путинцевой на AO станет битвой разных стилей тенниса - Дмитриева | Теннис

С.-ПЕТЕРБУРГ, 20 янв - Р-Спорт, Тарас Барабаш. Встреча россиянки Маргариты Гаспарян и представительницы Казахстана Юлии Путинцевой на Открытом чемпионате Австралии станет борьбой разных стилей тенниса, заявила агентству "Р-Спорт" известная теннисистка и телекомментатор Анна Дмитриева.

Победа австралийки Гавриловой над Квитовой на AO не стала сюрпризом - Дмитриева >>>

Гаспарян преодолела барьер второго круга на Australian Open, переиграв японку Куруми Нару со счетом 6:4, 6:4. В третьем круге россиянка встретится с Путинцевой.

"Гаспарян сейчас показывает приятный образец тенниса, ради которого зрители и ходят на соревнования. Она очень быстро совершенствуется и может быть в будущем одной из лучших. Соперничество с Путинцевой - это будет соперничество разных стилей и разных направлений. Путинцева невысокого роста и играет за счет чувства и ног - все достает и умеет сопротивляться, у нее великолепный бойцовский дух", - сказала Дмитриева по телефону.

"Маргариту я знаю с детских лет. Это была перспективная девочка, которая обладает очень хорошей техникой. Обладает очень хорошей подачей и стремится играть активно и остро, сама выигрывать мячи. Гаспарян старается выигрывать очки мощно и сильно. Она немножко похожа на (испанку) Гарбинье Мугурусу. Какое направление возьмет верх, очень любопытно", - продолжила Дмитриева.

Собеседница агентства отметила, что не только специалисты, но и болельщики пристально следят за Гаспарян после ее встречи с американкой Сереной Уильямс на Уимблдоне в 2015 году, тогда россиянка проиграла - 4:6, 1:6. "Ее игра открылась любителям тенниса в середине прошлого года, когда Маргарита находила свой теннис. Видела ее на Уимблдоне, когда она встречалась с Сереной Уильямс и в первом сете дала американке очень серьезный бой. Серене пришлось потратить много энергии, чтобы успокоить себя и обыграть Гаспарян", - рассказала Дмитриева.

rsport.ria.ru

СпортЭфир | Анна Дмитриева

Сильнейшая теннисистка СССР конца 1950-х - 1960-х годов. Одна из ведущих мастеров ракетки в Европе в середине 1960-х годов. Первая среди советских теннисисток участница Уимблдонского турнира. Популярный спортивный комментатор, один из организаторов первого в России спортивного телевизионного канала... Таков краткий послужной список заслуженного мастера спорта СССР Анны Дмитриевой.

Анна росла в артистической среде, в мире творческой элиты. Теннисный корт будущая чемпионка впервые увидела в подмосковном доме отдыха "Пестово", где в послевоенные годы часто проводили лето мхатовцы. Вместе с отцом там отдыхала и Аня. Здесь девочка часто становилась свидетельницей теннисных турниров МХАТа, полных драматического накала, со своими чемпионами и фаворитами. На неухоженном, заросшем травой корте в Пестово разворачивались нешуточные теннисные баталии.

Сильнейшим в ту пору теннисистом страны и МХАТа был великий Николай Озеров. Но высшим авторитетом для многих мхатовских ветеранов был двоюродный дед Анны Дмитриевой - Всеволод Алексеевич Вербицкий. За право называться второй ракеткой многолетний спор вели между собой Михаил Михайлович Яншин, Евгений Васильевич Калужский, Михаил Николаевич Кедров, Виктор Яковлевич Станицын, Александр Михайлович Комиссаров... Несравненные имена, кумиры поколений.

Рассказывают, что на турниры с участием Вербицкого в свое время ходил весь театр, а его теннисные победы праздновались, как премьеры. Но ни на сцене, ни на теннисном корте увидеть его Дмитриевой не довелось. В то время, когда он учил внучатую племянницу держать в руках ракетку, он уже был тяжело болен. Девочка так полюбила теннис, что почти не расставалась с ракеткой. Все лето мечтала показать дяде Севе, как она хорошо научилась играть. Однажды утром он сказал Ане: "Сегодня приду смотреть тебя", но в то же утро Всеволод Алексеевич внезапно умер.

Следующие два лета Аня Дмитриевна усердно занималась на корте и заметно в том преуспела. Мхатовцы неизменно величали ее будущей чемпионкой. Возможно, кто-то действительно верил, что девочка унаследовала талант своего двоюродного деда. Так или иначе, но вскоре перед ней серьезно встал вопрос, чем заняться: балетом, о котором она мечтала, как и большинство девочек, или все же всерьез заняться теннисом. Окончательный выбор был сделан в доме у ближайшего друга семьи театрального художника Бориса Эрдмана, который после неожиданной смерти отца Анны стал для нее заботливым старшим другом. Как-то он пригласил к себе на обед знаменитую теннисную чемпионку 1920-1930-х годов Нину Сергеевну Теплякову. Узнав о талантах девочки и ее страстном увлечении теннисом, она пригласила Дмитриеву к себе в секцию тенниса ДСО "Динамо". Тогда Аня, конечно, не могла и предположить, что ей суждено будет защищать цвета этого клуба свыше полутора десятков лет.

11 января 1953 года исполненная великой гордости Аня Дмитриева стояла у стенки на зимних кортах стадиона "Динамо". Первое время ей, как и всем новичкам, предстояло играть лишь у стенки. Начальные уроки тенниса дала ей Нина Николаевна Лео, которая долгие годы входила в десятку лучших теннисисток страны и вела на "Динамо" группу младших девочек. Дмитриева занималась с огромным удовольствием, хотя в первое время спортивная среда казалась ей чужой, почти враждебной: и в школе, и дома она жила совсем в другой атмосфере...

На первые в своей жизни настоящие соревнования начинающая теннисистка попала случайно. В конце ее первого спортивного лета в воскресенье на стадионе проводилось командное первенство Москвы, и в одной из команд не хватало младшей девочки. Все бегали по стадиону и искали замену. На глаза старшему тренеру "Динамо" Б.И. Новикову попалась Аня Дмитриева, спокойно прогуливавшаяся по стадиону в новых теннисных тапочках. Свою первую игру она проиграла. Зато уже через год участвовала в этих же соревнованиях в качестве действующей чемпионки и легко победила сверстниц из других клубов столицы. Выступая под руководством Н.С. Тепляковой, Дмитриева победила и в личном зачете. С этих побед 13-летняя теннисистка открыла счет своему уникальному списку титулов, завоеванных ею на кортах страны и мира.

В 16 лет Анне Дмитриевой разрешили выступать во взрослых турнирах. В 1956 году она выигрывает чемпионат Москвы в парном и смешанном разрядах, в 1957 году - побеждает в одиночном и парном разрядах, становится победительницей Всесоюзной спартакиады школьников в парном разряде, успешно выступает на первенстве страны в Тбилиси, впервые входит в десятку лучших теннисисток страны, становится мастером спорта СССР.

После вступления Советского Союза в Международную федерацию тенниса в 1958 году ее, как подающую надежды спортсменку, включили в состав первой советской делегации на престижнейшем Уимблдонском турнире. Дебют оказался успешным: на непривычных для советских спортсменов травяных кортах Анна Дмитриева сначала победила в Бекнемском турнире юниоров, а затем в ходе основного молодежного турнира дошла до финала, где уступила американке Салли Мур.

После ее победы над чемпионкой Англии Я. Трюби английский журнал писал: "Как могло случиться, что представительница неведомого красного тенниса нокаутировала первую ракетку Великобритании? Это удар по нашему национальному престижу и укор нашим всемирно известным теннисным специалистам".

После зарубежного дебюта ее игра стала более уверенной, а победы с каждым годом все более весомыми. В 1958 году она становится чемпионкой страны в парном разряде, сильнейшей на Всесоюзной спартакиаде школьников в одиночном и парном разрядах. Дмитриева уверенно двигалась к своему звездному часу, в каждой игре доказывая свое преимущество.

На корте она отличалась высочайшей техникой, умением быстро и правильно прогнозировать действия соперниц на площадке, вариативность ударов позволяли ей успешно решать на корте самые разнообразные задачи. Ее уверенно можно считать первой советской теннисисткой, освоившей передовое наступательное игровое оружие. Тактика быстрого нападения, разнообразные удары у сетки, довольно сильные, чуть подкрученые удары с задней линии составили главное украшение ее игры. Все это позволило Анне Дмитриевой вскоре стать сильнейшей теннисисткой страны и на долгие годы удерживать за собой титул непобедимой на корте.

Анна Владимировна Дмитриева 18 раз становилась чемпионкой страны в одиночном (1959, 1961-1964), парном (1958-1964, 1966-1967) и смешанном (1959, 1961-1962, 1964) разрядах, четыре раза - абсолютной чемпионкой (1959, 1961-1962, 1964), шесть раз - победительницей Спартакиад народов СССР в одиночном (1959, 1963), парном (1959,1963, 1967) и смешанном (1959) разрядах. Она выступала в финалах чемпионатов СССР в одиночном (1958, 1960, 1967), парном (1971) и смешанном (1958, 1960, 1966) разрядах, 18 раз становилась сильнейшей на Всесоюзных зимних соревнованиях в одиночном (1961-1965), парном (1959-1961, 1964-1965, 1967-1968) и смешанном (1959-1961, 1963-1964, 1967) разрядах, была абсолютной чемпионкой Москвы (1959, 1963 - зима и лето) и ЦС "Динамо" (1961-1962), 14-кратной победительницей Зимнего международного турнира в одиночном (1962-1964, 1967), парном (1961, 1963-1965, 1967-1968) и смешанном (1963-1965, 1968) разрядах, 6-кратной победительницей Летнего международного турнира в одиночном (1959-1960, 1964), парном (1960, 1967) и смешанном (1960) разрядах. С 1957 по 1972 год Дмитриева входила в десятку сильнейших теннисисток СССР и пять раз (1959, 1961-1964) возглавляла ее.

Большой успех сопутствовал ей и на международной арене. В ее активе - победы на открытом чемпионате Венгрии 1962 года в паре и "миксте", она - абсолютная победительница открытых чемпионатов Чехословакии (1962), Уганды (1963), Игр стран Азии и Африки (ГАНЕФО,1963), финалистка Бэкнемского (1962) и полуфиналистка Уимблдонского (1963) турниров в парном разряде, победительница международного турнира в Алжире (1964) в одиночном разряде и "миксте", международного турнира в Каире (1965), победительница открытого чемпионата Скандинавии (1965) в паре, финалистка в одиночном разряде, победительница Уимблдонского турнира "Плейт" (1965), победительница открытого чемпионата Югославии (1966) в одиночном разряде, финалистка в паре, полуфиналистка открытого чемпионата Франции (1967) в паре, чемпионка "Королевского клуба" (Лондон, 1963) в паре и Бэкнемского турнира (1965) в "миксте", победительница международного турнира в Александрии (1968) в одиночном разряде. В составе сборной команды СССР в 1968 году провела пять матчей КФ (3:2). В 1964 году А. Дмитриева заняла третье место в классификации сильнейших теннисисток Европы, в том же году ей присвоено звание "Заслуженного мастера спорта СССР".

Параллельно с выступлениями на корте Анна Дмитриева училась в МГУ имени М.В. Ломоносова и в 1966 году успешно окончила филологический факультет. После завершения карьеры теннисистки она с 1969 по 1973 год работала тренером в ДСО "Динамо". Затем с 1975 года становится спортивным комментатором, долгое время работала в Гостелерадио СССР, затем с 1991 года - на Российском телевидении, ныне - на телеканале НТВ в качестве заместителя директора телеканала "НТВ плюс спорт", продолжая комментировать все трансляции с важнейших теннисных соревнований.

Авторитет Анны Дмитриевой в теннисе непререкаем. О таких, как она, говорят - профессионал. Короткие и емкие комментарии Дмитриевой доставляют любителям тенниса истинное удовольствие. Ее рассудительной, без лишних эмоций манере вести репортажи и пониманию спорта могут позавидовать многие. В 1995 году она впервые вела репортажи с Уимблдонского теннисного турнира, которые стали настоящей сенсацией. С тех пор каждый год большое количество зрителей смотрит турнир в прямом эфире по НТВ, несмотря на разницу во времени между Лондоном и Россией. Эксклюзивные трансляции НТВ с Уимблдона в 1995-1999 годах велись Анной Дмитриевой совместно со знаменитым российским теннисистом и уимблдонским финалистом Александром Метревели. В 1997 году она была удостоена звания лауреата премии "Золотой микрофон" в номинации "лучший спортивный комментатор российского телевидения".

В 1986-1991 годах в Москве проводились соревнования на призы Дмитриевой. Она - автор книги о теннисе "Играй в свою игру" (М., 1972.).

Живет и работает в Москве.

Biograph.ru, 2006 г.

sport-efir.ru

• 
  Теннис беллис
• 
  Кубок по теннису
• 
  Мугуруса теннисистка
• 
  Рафаэль надаль результаты
• 
  Победители кубка кремля по теннису по годам
• 
  Андрееску бьянка ванесса
• 
  Теннис в нью йорке 2018 смотреть онлайн сетка
• 
  Дарья фрайман теннис
• 
  Бьянка ванесса андрееску
• 
  Иванова теннис
• 
  Иван теннисист