Вторая часть историй из мемуара главной теннисистки России. Первая здесь.
«Пока я росла, приближаясь к настоящим матчам, я слышала одни и те же имена. Штеффи Граф еще играла. Линдсей Дэвенпорт. Моника Селеш. Но они уже были на сходе. А из нового поколения выделяли только два имени: Винус и Серену, сестер Уильямс. Конечно, я о них слышала еще раньше. Статья, которую папа прочитал об их обучении в академии Рика Макки, была одним из тех путеводных знаков, которые вообще внушили ему, что нам нужно в Америку. Но после этого я о них и не вспоминала – у меня была своя жизнь.
А потом вдруг они оказались повсюду. Еще подростками они уже были лучшими в мире, выигрывали турниры. Они были мощные, били очень сильно. Так мне говорили. Они будут доминировать в теннисе многие годы. Чем больше я о них слышала, тем сильнее во мне росла решимость не поддаваться, не принимать их силу как данность. Соперничество с ними началось для меня именно тогда. Не на корте, ни на каком-то банкете, а у меня в голове – еще до того, как я впервые их увидела.
А потом однажды оказалось, что сестры Уильямс приезжают потренироваться к Боллетьери. Слух разлетелся по академии, как лесной пожар. Как будто приезжал космонавт или кинозвезда. Утренние занятия отменили, потому что все хотели посмотреть, как тренируются сестры Уильямс, как творится их магия. Юрий сказал мне наблюдать за ними «трезвым взглядом». «Смотри, что они делают. Учись. Тебе их обыгрывать».
– Нет.
– В смысле – нет?
– Я не пойду на них смотреть. Они не увидят меня среди зрителей на своей тренировке. И плевать, что там будет сто человек, а они и знать меня не знают. Я не дам им удовлетворения считать меня своим зрителем.
На самом деле, я хотела на них посмотреть, но теннис там был ни при чем. Меня всегда захватывают великие: как они держатся? Как ведут себя на корте? Но несмотря на это, я никогда не ставила их на пьедестал, не становилась фанаткой. Мы с папой долго из-за этого спорили. Он говорил, что мной руководит гордыня.
В результате он нашел решение. Сестры играли на втором корте, к которому был пристроен деревянный сарай, из которого велась съемка происходящего на корте на камеру. Подразумевалось, что ты после тренировки пойдешь туда и будешь анализировать свою тренировку: «Посмотри на свои ноги! Как ты плечо опустил!». Никто никогда этого не делал. Этот сарай стоял там только для того, чтобы Ник в брошюре про академию мог написать, что у него есть помещение с видеооборудованием. Там было темно и сыро, все завалено старым барахлом. Юрий достал ключ от этого сарая и запустил меня туда за десять минут до выхода сестер. Он отодвинул камеру, чтобы я могла смотреть на корт через отверстие: одна, в темноте, наедине со следующими 20 годами своей жизни».
«Наверное, это была не первая моя поездка в Россию после отъезда в Америку, но первая, которую я помню. Мы поехали в Москву, а потом в Сочи. Путешествовали, виделись с бабушкой и дедушкой, друзьями, родственниками. Было странно снова оказаться в этих домах и квартирах. В Америке все гораздо больше. В душе я всегда буду русской, но это не отменяет того, что много определяющих лет я прожила во Флориде и Калифорнии, смотря американское телевидение и мечтая об американских вещах. Какая-то часть меня всегда будет американской. Для меня это самая комфортная, естественная среда. И я поняла это в ту поездку в Россию».
«Я играла с Барборой Стрыцовой. Она не только меня обыграла, но и встречалась тогда с моим первым юниорским романтическим увлечением – Филиппом Петцшнером. Мне это не понравилось.
В первом сете я не выиграла ни гейма. Когда я выходила на заднюю линию после перехода, я услышала, как папа кричит по-русски: «А знаешь, что ты проигрываешь? Ты проигрываешь 50 000 долларов бонуса от Nike!». Это был первый раз, когда я слышала, как папа говорит о заработке. Во втором сете я поборолась и взяла пять геймов, но это было неважно. Разве что для моего самоуважения.
<...> В финале «Уимблдона» я в трех сетах проиграла другой русской девочке, Вере Душевиной. Но запомнилось мне не это, а то, как мне, уже уходящей из раздевалки, вручили приглашение. Оказалось, что всех финалистов всех разрядов на «Уимблдоне» приглашают на Бал – большой званый прием, где Герцог Такой-то и Герцогиня Такая-то в сопровождении своих свит танцуют с чемпионами и финалистами, а оркестр играет мазурку под лунным светом. Ну, или так я себе это представляла.
– Вы придете, мадам?
– Я бы хотела, но у меня нет платья.
– Об этом мы позаботимся, – сказала сотрудница турнира и щелкнула пальцами. Откуда ни возьмись появился мужчина с кучей нарядов, которые он разложил на столе. Я выбрала платье, расшитое бисером, и ушла.
<...> Бал меня разочаровал. Все вошли в зал толпой – кроме одиночных чемпионов, которые вошли только тогда, когда все расселись. Они появились по отдельности из огромных богато украшенных дверей и прошли между столами под всеобщие ахи и охи. Я сидела за юниорским столом – это как детский стол на свадьбе, прямо рядом с выходом. И я только начала расслабляться, когда услышала громоподобные аплодисменты. В тот год турнир выиграла Серена Уильямс. Ее выход был максимально драматичным: с высоко поднятой головой, расправленными плечами, во всем чемпионском блеске. Люди начали вставать из-за столов. Девочка, которая сидела рядом со мной, – не помню, кто это был, – стала меня толкать: «Вставай! Вставай! Это Серена Уильямс!». Я хотела встать, но мое тело буквально мне не позволило. Я будто прилипла к своему стулу, глядя на Серену из толпы с единственной мыслью: «Я тебя достану».
«Лучший урок о том, как надо принимать поражения, пришел ко мне в качестве подарка, хотя человек, который мне его подарил, делать этого не собирался. А может, и собирался – кто знает. Не помню, на каком это было турнире, но Ким Клийстерс – бельгийка, которая всегда мне нравилась, – проиграла очень рано. Но она не выглядела ни расстроенной, ни смущенной. Вообще. Мы с ней столкнулись рядом с раздевалкой. Я сначала посмотрела в сторону, а потом прямо ей в глаза, потому что в таких ситуациях никогда не знаешь, куда деть глаза. Теперь я была тем человеком с исполненным жалости взглядом (которых не выносит после своих поражений). Ким шла на пресс-конференцию, то есть ей предстояло самое большое дерьмо.
В туре ее знали как улыбчивую веселую девушку, хотя на корте она была яростной и очень угрожающей. Но если был игрок, которого любили все, это Ким Клийстерс. Она никогда не делала ничего плохого. И вот она шла разговаривать с прессой после поражения во втором или первом круге, и была так спокойна и расслабленна. Она даже выглядела довольной! По-моему, это было уже после того, как она стала мамой, – может, это из-за этого. Жизненный опыт, приобретенный за пределами корта, может творить чудеса. Дает тебе чувство реальности.
Я на нее посмотрела и подумала: «Как круто». С тех пор каждый раз после своих поражений я вспоминаю этот момент, ту жизнерадостность, с которой Ким встречала свои. Она научила меня, что каждый раз, когда тебя сбили с ног, нужно встать с улыбкой и как бы сказать: «А, это? Это ерунда».
«Как только начинается матч, ты понимаешь, что играешь еще и с ее уверенностью в себе. И нужно эту уверенность пошатнуть, если хочешь получить шанс на победу. Удары и игра – это одно, но что еще выигрывает ей матчи, это ее манера держаться. Она смотрит на тебя через сетку с чем-то вроде презрения, будто ты мелочь, которая ничего не значит. Конечно, это элемент игры, но он работает.
Кроме того, ее настроение бывает непредсказуемым и может резко меняться. Она не стесняется кричать, кидать ракетку, пререкаться с судьями. Сначала это занимательно, но потом начинает раздражать. И это тоже ей на руку: она так выпускает пар, а ее соперницы наоборот злятся. Она ведет себя так, будто на корте есть только она, только ее интересы. А ты просто кочка на дороге. Многие великие игроки выходят на корт с таким отношением. Но у Серены Уильямс его больше, чем у остальных.
Лучшее противодействие таким соперницам – и я поняла это по опыту – это спокойствие, убийственное самообладание. Это выводит их из себя как ничто».
«Весной-2004 я поехала в Европу готовиться к грунтовому сезону. IMG договорились с академией Хуана Карлоса Ферреро в испанской Вильене. Там же тренировались еще несколько профессиональных игроков, включая самого Ферреро. За те несколько недель, что я видела, как он тренируется, ходит туда-сюда, общается с людьми и держится, как убирает волосы с лица, я влюбилась по уши.
Ферреро, которому сейчас под 40, был долговязым, но не слишком высоким, со взъерошенными осветленными волосами и теплыми, озорными глазами. Как и все мы, он играл в теннис с возраста, когда еще не мог сам понимать, хочет он играть или нет, но в нем было какое-то спокойствие, которое будто возвышало его над происходящим. Годом раньше он выиграл «Ролан Гаррос», и мне очень запал снимок, который был сделан в момент его победы. Это была фотография достигнутой цели, радости, облегчения. Когда побеждаешь, наконец освобождаешься от всего напряжения и стресса, и именно так это и выглядело. Наконец можешь ощутить этот момент, а не тот, который будет чуть позже, когда тебе нужно будет ответить на следующий удар соперника.
Наверное, я видела эту фотографию в какой-то газете или на обложке журнала в спинке сиденья самолета. Ферреро только что выиграл матч. Мяч, наверное, еще в воздухе. Хуан Карлос упал на колени и смотрит на небо, будто благодаря того, кто распоряжается теннисными «Шлемами». Этот момент мне запомнился. Я всегда воспроизвожу жесты людей, которыми восхищаюсь. Не специально – просто так получается. Может, так я говорю спасибо.
В 2004-м Ферреро было 23, а мне – 16. В большинстве стран это даже вне закона. Но сердцу не прикажешь. Я следила за ним, строила планы. Пряталась за занавеску у окна своего коттеджа и подсматривала за каждым его передвижением. И у меня была одна большая проблема. У Хуана Карлоса была девушка! Может, она была чудесная, но разве я могла воспринимать ее иначе, чем препятствие моему счастью? Стоило мне увидеть их вместе, таких симпатичных, я понимала, что я всего лишь глупый влюбленный ребенок.
Юрий об этом ничего не знал. Когда мне все же доводилось говорить с Ферреро, я была вежлива и застенчива. Но наверняка он знал. Потом я узнала, что вообще все в академии знали. Видимо, я ходила за ним по пятам, как потерянный щенок. И сейчас я очень признательна ему за то, как он вел себя, как разговаривал со мной мягко и серьезно, будто я взрослая и самостоятельная, но в то же время давая мне понять, что ничего никогда не будет.
<...> (Позднее в том году на «Уимблдоне») я выиграла свой матч первого круга, но главное событие дня произошло после матча. Я вышла из раздевалки и не помню, где именно это было, но, по моим ощущениям, я поднималась по лестнице и встретила того, кто спускался и стоял чуть выше меня. Это был Хуан Карлос Ферреро. Он выиграл свой матч еще раньше и был преисполнен той приятной непринужденности конца рабочего дня. Он шел с пресс-конференции, что всегда полное дерьмо независимо от того, выиграл ты или проиграл. Мне к тому времени было уже 17, а ему – 24, но чувства не изменились.
Моя безумная влюбленность – в каком-то смысле даже не в него самого, а в это ощущение влюбленности – делала все, что он говорит, смешным и важным. Он улыбнулся мне: «Мария, Мария. Забавно, что мы встретились. Меня на пресс-конференции только что спросили, кто, на мой взгляд, выиграет женский турнир, и я сказал, что это точно будет Мария Шарапова, – сказал он и засмеялся. – Я рискнул своей репутацией ради тебя, Мария, так что не подведи, а то я буду выглядеть идиотом».
(Шарапова выиграла тот «Уимблдон» и еще три турнира до конца сезона, включая итоговый, впервые закончив сезон в Топ-10.)
«Летом-2004 я легко победила в Бирмингеме – казалось, мне понадобилось для этого два гейма. Тогда-то все для меня и началось. Между матчами, в гостинице и городе я проводила время с другой теннисисткой. Она была единственным человеком из тенниса, которого я могла назвать подругой, – Мария Кириленко.
Она была моего возраста и выросла в немного более дружелюбной среде, чем я. Мы вместе ужинали после матчей, ходили по магазинам, болтали. И это из-за нее – под ее дурными влиянием, ха-ха! – я единственный раз в жизни что-то украла. Она взяла меня на понт! «Ты же хочешь это? Ну так возьми! Не ссы, Мария! Ты что, такая трусиха?». Это была маленькая круглая банка крема Nivea. Я сунула ее в карман и принесла в отель, но так и не смогла им воспользоваться. Поставила его рядом с зубной щеткой и бальзамом для губ, и она стояла там немым укором и стыдила меня. Через два дня я его выкинула.
Финал «Ролан Гаррос» мы с Кириленко смотрели вместе в ее гостиничном номере в Бирмингеме. Мы обе тогда хорошо играли, так что невольно сравнивали себя с русскими девочками, которые играли в Париже. Это был русский финал: Анастасия Мыскина против Елены Дементьевой. Мыскина легко выиграла, но меня это все не очень интересовало. Меня беспокоило только то, что кто-то из них станет первой русской чемпионкой «Шлема». Мне не нравилось, как это звучало и как заставляло меня себя чувствовать. Я хотела, чтобы это была я».
«В ее игре очень много драмы. Она будто бы показывает всему миру, как она себя чувствует. Нарочито спотыкается, как бы говоря: «Я могла бы достать этот мяч, если бы не этот драный газон». Это выглядит неправдоподобно. Я удержала подачу, и тогда-то Серена и поняла, что я не сломаюсь. И даже если она возьмет мою подачу один раз, ей придется сделать это снова, и снова, и снова. Она поняла, что ей предстоит бороться.
В четвертом гейме я почувствовала какую-то перемену. Ее уверенная манера, которую она держит практически так же, как ракетку, вдруг уступила место чему-то другому. Я не сразу поняла, что это за взгляд, хотя видела его раньше на лицах других соперниц. А потом, когда я взяла ее подачу, до меня дошло. Страх. В глазах Серены был испуг. Она вдруг поняла, как обидно будет проиграть тощей 17-летней девчонке на глазах у всех этих людей. В первом сете я больше ни одного гейма не проиграла.
<...> В 16-м гейме матча на 14-м очке гейма Серена бежала за мячом, который я положила в угол, поскользнулась и упала. Но выглядело это наигранно. Может, она делает это, чтобы не позволить сопернице почувствовать превосходство, как бы говоря: «Это не ты выиграла это очко. Просто мне не повезло». Другими словами, она проигрывает очко не потому, что упала, а она падает, когда знает, что проиграет очко».
«Жизнь меняется не из-за самих денег и славы, а из-за того, что эти деньги и слава встают между тобой и другими игроками. Мы все играем за одни и те же деньги, и получается, что, если их выигрывает Мария, значит, все остальные остаются ни с чем. И для людей определенного типа это достаточное основание для того, чтобы не любить меня, хотя они мне в лицо это никогда не скажут.
Так я столкнулась с завистью. Меня не любили не за то, что я обыгрывала их и была сильнее как игрок, а за то, что я была во всех этих драных рекламах. Некоторых девочек это сводило с ума. Елена Дементьева – русская теннисистка, которая ездила на турнирам с мамой, – всегда косо на меня смотрела, бросала враждебные взгляды. А потом однажды ее мама пожаловалась моему массажисту, который работал со многими русскими игроками: «Елена не может заключить ни одного контракта в Японии, потому что их все забрала Мария».
«Я готовилась к возвращению (после операции на плече) на «Ролан Гаррос», но чувствовала себя ужасно. Хуже всего было на майском турнире в Польше – на одном из самых ужасных грунтовых кортов, что я когда-либо видела. Я не хотела там играть, но мне нужна была практика – нельзя было ехать в Париж без нее. Я прошла, наверное, два круга, прежде чем проиграть в четвертьфинале матч, который в любой другой момент своей карьеры выиграла бы без каких-либо проблем. Меня обыграла Алена Бондаренко из Украины (6:2, 6:2).
После матча я видела ее пресс-конференцию. Помню каждое ее слово, будто это было вчера: «Мария потеряла скорость на подаче. Мария потеряла мощь. Мария потеряла свою игру. Мария больше не та, что была раньше», бла-бла-бла. Помню эти слова в бегущей строке CNN. Это было именно то топливо, которое было мне необходимо. Такие вещи заряжают тебя мотивацией. Конечно, я хотела выиграть «Ролан Гаррос» и «Уимблдон». Но теперь дело было не только в них. Я не просто хотела снова выигрывать. Я хотела, чтобы Алена Бондаренко подавилась своими словами».
(После этого Шарапова и Бондаренко играли еще один раз – через три месяца в Лос-Анджелесе Шарапова победила 4:6, 6:0, 6:3)
«У нас возникло взаимопонимание и близость, которые, как мне казалось, могут быть только между двумя спортсменами. И все шло хорошо. Он жил в Лос-Анджелесе, был профессиональным спортсменом, был высокого роста, имел восточноевропейский менталитет и прочную связь со своей семьей. На бумаге – все как надо.
Но знаки были еще в начале отношений. Во-первых, в Лос-Анджелесе он всегда настаивал, чтобы мы оставались у него, хотя мой дом был больше и лучше и в двух шагах от его. Это было его мужское эго. Или может, восточноевропейское мужское эго. Ему было важно быть главным, быть центром событий, быть хозяином положения. Он не любил напоминания, что у меня тоже есть карьера, что мой дом больше, что я зарабатываю больше. Для меня это все было неважно, но не для него. То обстоятельство, что я в своем мире была успешнее и значимее, чем он в своем, мы никогда не признавали и не обсуждали. Так что мы оставались у него и делали вид, что это ничего не значит.
Где-то через год мы обручились. Это не было конкретное намерение сыграть свадьбу – к этому я была совершенно не готова. Это было скорее такое провозглашение любви в славянском или восточноевропейском стиле. Такой способ объявить, что у меня есть только он, а у него – только я. Он подарил мне кольцо с огромным камнем, которое я снимала только на матчах. Иногда я на него смотрела и думала: «Неужели я правда обручена?».
<...> Было видно, как мой успех, моя слава, мое богатство становились для него все большей проблемой. И теперь это начало беспокоить и меня. Я чувствовала себя в ловушке. Перед «Ролан Гаррос»-2012 я постепенно начала от него отдаляться.
Когда я победила на «Ролан Гаррос», я позвонила ему из раздевалки с кубком на коленях. Он ответил, но я слышала, что он на тренировке. Тренер сказал ему, что я выиграла. Он меня поздравил. Я была так взволнована, меня переполняли эмоции, и я стала его благодарить. За то, что он был со мной в сложные моменты, подбадривал меня, когда я падала духом, верил в меня, толкал меня вперед. Чувствовалось, что он за меня рад и растроган. Такой отдачи я не чувствовала от него уже давно.
Но потом вечером он мне позвонил уже в другом настроении. Он был недоволен, почти зол. Я спросила, в чем дело. Он сказал, что дома посмотрел матч и церемонию награждения. В этот момент я точно поняла, о чем речь. Он разозлился, что я не поблагодарила его в своей речи. И он больше не мог думать ни о чем другом. Я много месяцев ждала от него какого-то знака – и вот, это был он. В одном-единственном предложении. Наши отношения закончились.
«...Мне пришло сообщение от Макса (Айзенбада, агента Шараповой), которое меня удивило. Макс был в Майами, у него было четыре утра. Почему он не спит?
«Григор Димитров хочет твой номер».
Я смотрела на телефон удивленно и, надо признать, взволнованно. Потом убрала его в карман и занялась послематчевыми процедурами: десять минут на велосипеде, 15 минут растяжки с тренером, говорящим мне в ухо. Я не очень его слушала, потому что Томас Хогстедт, с которым я тогда работала, после матчей говорит гораздо больше, чем это необходимо. Потом я достала телефон, и там было еще одно сообщение от Макса:
«Григор Димитров хочет твой номер».
Зачем два сообщения-то? Или Макс думает, что в Пекине телефон не ловит?
Я ответила: «Зачем?»
Макс: «В смысле, зачем? Ты что, тупая?».
Я загуглила Григора, чтобы узнать сколько ему лет. Это хоть законно? 21. Еле-еле.
«Дай ему мой имэйл».
Я помню, как видела его его идущим по Уимблдону: худой, высокий, с улыбкой, характерной для привлекательных людей, которые знают о своей привлекательности. Помню, как тогда сказала своему тренеру: «Слава богу, он не из моего поколения. Это было бы опасно. Очень бы отвлекало».
После нескольких имэйлов Григор попросил мой номер. Потом наша переписка перешла в телефонные разговоры, потом – в разговоры по скайпу. Все было очень просто и искренне. Я особо об этом не думала, пока после одного из разговоров он через 30 секунд не набрал меня снова и не сказал: «Извини, но я соскучился по твоему голосу. Можем еще немного поговорить?».
<...> Все это было на расстоянии, пока однажды вечером он не очутился у меня под дверью с красными розами и плюшевым медведем. Следующие несколько недель мы много времени проводили вместе. Практически сразу он спросил меня, буду ли я его девушкой. Это застало меня врасплох. Я была к этому не готова. Но он ответил, что согласен ждать.
«Кто это?» – спрашивала я себя. Я смотрела на него, не понимая: «Почему этот симпатичный парень, за которым очередь стоит, готов ждать женщину, которая не готова к отношениям?».
– Хорошо, – сказала я. – Но я не знаю, когда буду готова. Может, это затянется на месяцы.
– О’кей, – сказал он. – Я подожду. Я знаю чего хочу, и я хочу тебя.
Недели превратились в месяцы, и ничто не могло нас остановить. Я смотрела, как он растет, побеждает, откатывается назад, возвращается. Вверх и вниз. Я так любила смотреть, как он играет. В канун Рождества я обнаруживала себя на резиновом стуле наблюдающей за тем, как он тренируется.
Я смотрела, как он поднимается в рейтинге. Как из грязных придорожных отелей на окраине Мадрида, которых даже крысы избегают, он дорос до сьютов в парижском Four Seasons и нью-йоркском Carlyle. Как из парня, которому было жалко заплатить за апгрейд до экономи-плюс на перелет в Австралию, он превратился в мужчину, которого встречает личный самолет его приятеля-миллиардера. После одного из моих матчей в Брисбене он подарил каждому члену моей команды по белоснежной рубашке с запиской, что он надеется, что однажды и у него будет такая команда. Я видела, как он стал взрослым человеком, который сам принимает решения. Я видела, как он стал мужчиной.
<...> Недавно Григор сказал мне – мы разговаривали по телефону во время Australian Open, где он дошел до полуфинала, – что нет ничего хуже, чем получить то, что тебе нужно, в неподходящее время. Это заставило меня вспомнить один из наших вечеров перед «Уимблдоном»-2015. Годом раньше он дошел до полуфинала, обыграв Энди Маррея, и в четырех сетах проиграл Новаку Джоковичу. Он открыл альбом, который «Уимблдон» каждый год делает про предыдущий турнир, и пролистал его до страницы с фотографией меня смотрящей его матч из его ложи.
Он грустно посмотрел на меня – мне показалось даже, что у него слезы в глазах стояли: «Видела это? Это значит для меня больше, чем что-либо. Видеть тебя в моей ложе рядом с моей мамой».
И в этот момент та внутренняя борьба, которую я вела с собой, оборвалась. Я знала – и он тоже, – что на данном этапе своей жизни я не могла быть этим человеком. Мне нужно было делать свою работу, готовиться к своим матчам, своим победам и поражениям на ключевом этапе моей карьеры. Я смотрела тот его матч только потому, что сама проиграла на том турнире рано. Его хорошее воспоминание было моим плохим. То, что значило для него так много, произошло только потому, что я проиграла. Как он и сказал: можно получить то, что тебе нужно, но это неважно, если момент неподходящий».
Фото: Gettyimages.ru/Allsport UK; РИА Новости/Дмитрий Коробейников; Gettyimages.ru/Phil Cole, Clive Brunskill (4-6,13), Warren Little, Mike Hewitt, Stephen Dunn, Burak Kara/Tag Heuer, Jan Kruger, Matthew Stockman
www.sports.ru
https://news.ru/storage/news/ea7898fd54fab5b47d09c044e36ba184/4d9ec9b8-ba58-443c-8a50-4bf8891ed770_850.jpg instagram.com/mariasharapova
В мировую Сеть утекли пикантные фотографии Марии Шараповой на отдыхе с британским миллионером Алексом Гилксом
В Сети появились снимки Марии Шараповой, которая проводит каникулы на юге Италии. И делает это 31-летняя теннисистка не одна, а в компании нового бойфренда — британского миллионера Александра Гилкса, основателя и совладельца аукционного дома Paddle8.
Впервые во всеуслышание об их отношениях заговорили в январе этого года, когда парочку видели вместе в аэропорту Лос-Анджелеса. Словом, в город они уехали в одном такси.
И вот теперь они беззаботно проводят время в Позитано. Принимают солнечные ванны, портят фигуры пиццей под белое вино и наслаждаются обществом друг друга.
Безмерно радуясь за соотечественницу, News.ru вспоминает, как бы ни просила об обратном сама Шарапова, всех её бывших. И пусть они, как утверждает теннисистка, этого не заслужили, но ведь было же, Маша, хорошо и с ними!
Первой подростковой увлечённостью 16-летней Шараповой, о которой заговорили медиа, стал Хуан Карлос Ферреро. Испанский теннисист был на восемь лет старше россиянки. О любви говорить не приходится, если только о страсти. Причём со стороны Маши. Как сообщала испанская пресса, в академии она буквально прохода не давала Ферреро. Не пропускала ни одной игры с его участием, посещала все мероприятия, на которые выбирался объект её воздыханий, засыпала его эсэмэсками и без стеснения пожирала взглядом на людях. Такого напора Ферреро по прозвищу Москит не выдержал и женился на другой. Шарапова было расстроилась, но потом передумала. Ведь вокруг так много интересного. В том числе и мужчин.
Знакомство Маши с Антоном Беляковым, врачом из Владимира и начинающим политиком, состоялось в одном из кафе Лос-Анджелеса. Дальше события стали развиваться как в классическом любовном романе. Возлюбленных накрыл водопад чувств. Беляков даже переехал на виллу Шараповой в Сан-Диего. А завершилось всё — как в бульварном чтиве: Маша написала заявление в полицию, обвинив пылкого ухажёра в «побоях и иных насильственных действиях». Карьере Белякова, впрочем, это не помешало. Сейчас он член Совета Федерации, а о той истории предпочитает не вспоминать.
Своё совершеннолетие Маша справляла в люксовом нью-йоркском клубе «Хиро», где и познакомилась с Адамом Левиным. Связь с лидером поп-рок-группы Maroon 5 крепкой не оказалась. Юная принцесса тенниса сбрасывать лягушачью кожу отказывалась. Это если смаковать слова Левина о том, что в постели Шарапова не отличалась от «мёртвой лягушки». Но и такой россиянка запала Адаму в сердце: после расставания певец ещё месяц глушил боль антидепрессантами.
Первым немимолётным жизненным партнёром Шараповой стал американский теннисист. Во многом это заслуга Маши — она сделала выводы из предыдущих попыток. Роддик был старше своей пассии всего на пять лет и, соответственно, ближе по интересам и менталитету. Чего не скажешь о восьмилетней разнице в случае с Ферреро и Левиным. А уж о 15-летней — в случае Белякова — и подавно. Учла Шарапова и то, что Амур любит тишину. Поэтому, познакомившись на Открытом чемпионате США в 2005 году, пара целый год скрывала свой роман. А на все вопросы любопытных отвечала хором: «Дружба, и ничего более». Но расстались они, когда перестали таиться. Обычно трещину в отношениях пробивает совместный ремонт, но у богатых и знаменитых свои причуды. Шарапова с Роддиком не прошли испытание совместным отдыхом в Санта-Барбаре.
Retired tennis star Andy Roddick, wife Brooklyn Decker invest in Tiff's Treats as cookie chain continues expansion https://t.co/dMgccev7CC pic.twitter.com/8iPXC7uEH7
— AustinBizJournal (@MyABJ) 13 июня 2018 г.Приписываемый 22-летней Шараповой роман с 25-летним сыном телевизионного магната Дика Эберсола иначе как интрижкой не назовёшь. Да и сама Маша в своей автобиографии отмечает, что ни с кем до Вуячича серьёзно не встречалась. Что касается молодого и удачливого продюсера канала NBC, то с ним она проходила под ручку около полугода, попозировала папарацци на нескольких званых вечерах, да и упорхнула из ангелов Чарльза. На этот раз обошлось без побоев и антидепрессантов. И на том спасибо.
А рвануло 21 октября 2010 года, когда Шарапова объявила о помолвке с известным словенским баскетболистом. До свадьбы, однако, дело не дошло. По словам Маши, 26-летний защитник по прозвищу Машина страдал комплексом неполноценности. Стремился контролировать каждый шаг подруги, ревновал её ко всякому успеху. В частности, обиделся на то, что, оформив «Карьерный шлем» после победы на «Ролан Гаррос», Шарапова не упомянула его имя в числе тех, кому благодарна за достижение. Бесило Вуячича и то, что россиянка зарабатывала больше, да и в теннисе значит больше, чем Саша в баскетболе. Стоит ли удивляться, что 31 августа 2012 года на одну пару в мире стало меньше? И «Машина» покатила дальше одна.
Welcome to the #livonfamily @SashaVujacic! Great to be working with a true professional on and off the court. Looking forward to growing together. #sharpshooter #championshippedigree #slovenianconnection pic.twitter.com/U0AGdPqTuu
— LivOn Global Sports Management (@livonglobal) 1 июля 2018 г.Самой продолжительной и крепкой в жизни Шараповой стала связь с болгарским теннисистом. Димитров — первый мужчина, которого Маша пустила в своё сердце, будучи старше избранника (на четыре года). «На тоненького, но подходит», — вспоминала потом бывшая первая ракетка мира. Подошли эти отношения и Григору, который ради них расстался с Сереной Уильямс, вечной соперницей Шараповой. Тогда Димитров играл в основном в квалификациях к крупным турнирам, но под присмотром россиянки добился первых значимых результатов в мужском теннисе. Это и третий раунд «Ролан Гаррос», и полуфинал Уимблдона, и четвёртый раунд US Open. Шараповой же, по её признанию, всё это мешало сосредоточиться на собственной карьере. Поэтому разговоры о свадьбе лишь разговорами и остались.
news.ru
Имя Давида Феррера ни о чем не говорит простым русским людям, жаждущим крови.
Отбиваясь от пенсионера из Саратова Никита Джугурда ревет:
- Вы оху*ли! Но едва ли!
У вас нет х*я них*я!
Это провоцирует новую вспышку насилия.
Антонина Петровна, бухгалтер из деревни Коньково, громко возмущается, и вот уже летит на помощь пенсионеру.
В ее руках смертоносная авоська - с банками от спонсоров передачи. Сгущенка, кепчуп и хрен от известного производителя тяжело раскачиваются в воздухе, чтобы покарать певца сакральных глубин.
- Только не по голове! У него и так проблемы! - кричит Божена Рынска.
Малахов не спешит останавливать расправу. Он истосковался по членовредительству и откровенно наслаждается.
- А ну разбежались по своим шконкам! Быстро! Я сказала! - Божена достает из клатча кастет и решительным шагом направляется в центр циклона.
- Андрей... - Мария Шарапова встает со своего места. - Было очень эээ... интересно, а сейчас я пойду. Спасибо.
- Что ты, куда!? У нас такой номер для тебя приготовлен! - Малахов топает ножкой и ассистенты оттаскивают народ от Джигурды, а Божену от народа.
- Грандиозный сюрприз! Четыре красавца выйдут на эту сцену и споют для Марии! После рекламы!
Калейдоскоп любовников Шараповой проникновенно комментирует сам душка ведущий. Особенное внимание достается... Хуану Карлосу Ферреро.
"Она несколько лет подряд ездила тренироваться к нему в академию... Готовиться к грунтовому сезону. Все началось в юности. Мария, будучи еще нимфеткой, допекала Хуана смс-ками с признаниями в любви, а он ее деликатно отверг. Они остались хорошими друзьями. Маше повезло, что она обожглась именно на Хуане, а не на каком-нибудь Карлосе Мойя! Хуан и сам расчетливый, разумный карьерист. Несколько лет мы не получали никакой информации об этой паре. Пока в 2012 году после победного Ролан Гаррос Маша не приехала опять в гости к Хуану Карлосу... Тогда многие удивлялись, зачем она туда поехала, ведь официально о разрыве с Вуячичем еще никто не объявлял. Версия "Пусть говорят" - Хуан в издевку сказал когда-то юной Шараповой: вот победишь на РГ - авось поцелую. И вот она победила, приехала, взяла его и ... отлюбила".
Субтильный Хуан Карлос Ферреро - первая любовь Марии Шараповой по версии программы "Пусть говорят"
(В новой части - обещанный бойз-бенд, Измена Саши, Измена Маши, а также... ДЕННИ ТЕНН появится в студии!)
www.sports.ru
Две чемпионки из Нягани
Для Марии Шараповой апрель является особенным месяцем. В прошлом году она именно в этом месяце вернулась на корт после 15-месячной дисквалификации за употребление мельдония. Кроме того, через несколько дней исполнится 17 лет со старта её профессиональной карьеры. А ещё в этом месяце Мария родилась — это произошло 19 апреля 1987 года в городе Нягань, расположенном в Ханты-Мансийском автономном округе. Всего за полгода до того в Нягани появилась на свет ещё одна большая чемпионка — белорусская биатлонистка Дарья Домрачева. У Домрачевой в личной жизни всё отлично. Почти два года назад она вышла замуж за Уле-Эйнара Бьорндалена, а в октябре 2016-го у супругов родилась дочь Ксения. У Марии пока нет ни детей, ни мужа, хотя по крайней мере со вторым пунктом подвижки, кажется, есть. Шарапова встречается с английским предпринимателем и коллекционером Александром Гилксом. Пожелаем влюблённым крепких и долгих отношений, а пока вспомним предыдущие романы пятикратной чемпионки турниров «Большого шлема», о которых она откровенно рассказала в своей автобиографии «Неудержимая».«Позаимствовала празднование победы у Ферреро»
Конечно, о Гилксе в книге ничего не сказано, поскольку она вышла в свет в сентябре 2017 года, а тогда Мария, скорее всего, ещё не знала Александра. Зато Шарапова подробно написала о юношеской влюблённости в Хуан-Карлоса Ферреро. Речь идёт о 2004 годе, Марии тогда ещё было 16. Она обучалась в академии IMG и для улучшения результатов на грунте была на короткое время отправлена в академию Ферреро в испанской Вильене.
«В течение нескольких недель я следила за тем, как он занимается, как приходит на корты и уходит с них. Я видела, как он разговаривает, как ведёт себя, как поправляет волосы. В общем, я влюбилась. Ферреро был не очень высоким, его волосы всегда были взъерошены. Я не могла устоять перед его тёплым взглядом, в его глазах всегда горела какая-то искорка.
«Всё время следила за Ферреро»
Я запомнила то, как он отпраздновал победу над Мартином Веркерком в финале «Ролан Гаррос»-2013. Хуан-Карлос опустился на колени, посмотрел вверх и поднял руки над головой. Эта картинка осталась у меня в памяти. Я всегда повторяю движения тех людей, которыми я восхищаюсь. Не специально, так получается само собой. В какой-то степени я таким образом благодарю людей, повлиявших на мою карьеру», — вспоминает Мария. Шарапова добавляет, что она никому не рассказывала о своей влюблённости, отец Юрий об этом точно не знал. А Хуан-Карлос, вероятно, догадывался. Когда долгожданная встреча с кумиром состоялась, Мария вела себя очень скованно и зажато. Она подозревает, что в этот момент Ферерро всё понял.Как позднее выяснит россиянка, в академии все знали о её чувствах. «Ему было 23, а мне 16. В большинстве стран такие отношения вообще незаконны. Но что я могу сказать? Сердце хочет того, чего хочет. Я следила за ним, я представляла нашу возможную встречу, я стояла у окна своей палатки и подсматривала через шторку, когда он был в поле моего зрения. Правда, существовала одна проблема. Он в тот момент встречался с девушкой! Сама девушка была отличной, но для меня она являлась препятствием к осуществлению моей мечты. Когда они находились вместе, это напоминало мне о том, что я всего лишь влюблённый подросток».
«Сразу поняла: Вуячич — мой типаж»В какой-то момент отношения к Ферреро сошли на нет. Мария вспоминает, что она ни с кем серьёзно не встречалась до 22 лет. Но в конце 2009 года подруга пригласила Шарапову на барбекю и сказала, что хочет позвать ещё одного человека. Мария была не против, хотя в тот момент она не понимала, что подруга собирается познакомить её с парнем. Речь шла о баскетболисте Саше Вуячиче. В конце 2009 года 25-летний словенец играл в «Лос-Анджелес Лейкерс». Ему дали прозвище «Машина», что позволило российским СМИ придумать прозвище уже для пары Вуячич-Шарапова: «Машина „Машина“.
»Он зашёл в дом, когда мы уже все сидели и ели. Его волосы были всё ещё влажными после душа. Он мне сразу понравился. Вечер субботы, а он только закончил тренировку? Это мой типаж. Мы обменялись номерами, а на следующее утро я сказала об этом парне своей маме. «Нет, Маша. Баскетболисты обычно плохо образованы». Ну, у меня тоже не было должного образования. К тому же он родился в Европе и путешествует по всему миру. Наверняка он понабрался мудрости от разных культур. Мама же только качала головой, она не хотела больше о нём ничего слышать», — вспоминает россиянка.
«Вуячич всё время хотел показать, что он главный»
Сама Мария, конечно, была иного мнения. Их отношения бурно развивались. Шараповой нравилось, что он тоже занимается спортом, что он поддерживает близкие отношения со своей семьёй и что они могут часто встречаться, поскольку живут буквально в паре кварталов друг от друга. Правда, Марии не нравилось, что Саша всегда хотел проводить время именно в своём доме, хотя дом Шараповой был просторнее и современнее.
«Не знаю, может тем самым он хотел показать, что именно он хозяин. При любой возможности он давал понять, что мир крутится вокруг него, что он главный. Ему не хотелось слышать о том, что у меня тоже есть карьера, что я зарабатываю больше. Меня это волновало мало, а для него было очень важно. Я поняла, что эти темы ему неприятны, поэтому мы об этом не говорили.
«Серену не волновало, что мне надо готовиться к матчу»Примерно через год после начала отношений он сделал мне предложение. Я была к этому совсем не готова, но тем самым мы показали миру, что для меня есть только он, а для него — только я. Теннисный мир очень маленький, поэтому слухи распространились моментально. В раздевалке Уимблдона меня встретила Серена Уильямс. Я готовилась к своему первому матчу и хотела сосредоточиться. Серену это не заботило.
Я просто вежливо поздоровалась и не ждала продолжения, потому что мы редко говорим. «Я слышала, ты выходишь замуж! Извини, что проболталась. Ха-ха-ха», — в этот момент Серена начала неистово смеяться над своей шуткой. Что мне было делать? До матча оставался час, я хотела уже идти разминаться, а она стала со мной говорить, будто мы старые подруги. Она мне начала рассказывать про свои отношения. Я посмотрела на часы: до матча 45 минут. «Это всё очень интересно, но мне…». Она меня перебила и продолжила говорить о своём», — пишет Мария.
«Вуячич думал только о себе»
Но вернёмся к отношениям с Вуячичем. Если теннисист сам вправе распоряжаться своей карьерой, то баскетболиста в любой момент могут обменять в клуб из другого города или продать в команду вообще из другой страны. В какой-то момент Саша перешёл «Нью-Джерси Нетс», база которого располагается на другом побережье Америки. Мария вспоминает, что впервые полетела в Нью-Джерси для встречи с Вуячичем в феврале, и от морозной погоды и гололёда у неё остались очень неприятные воспоминания. Но самое страшное было впереди. В НБА начался локаут, и Вуячич, который поначалу отказывался от предложений зарубежных клубов, всё же согласился переехать в Турцию.
Влюблённые не виделись много месяцев. У Марии было время подумать об отношениях и многое осознать. С приближением «Ролан Гаррос»-2012 Шарапова поняла, что уже очень сильно отдалилась от Саши. Тем не менее, после победного финала один из первых звонков она сделала именно в Турцию. В день одного из главных спортивных триумфов (Шарапова оформила «Карьерный шлем») она рассталась со своим молодым человеком.
«Вуячич обиделся, что я не упомянула его имя»
«Я была так рада, так взволнована, что начала его благодарить за то, что он был рядом со мной в трудные моменты, что поддерживал меня, что верил в меня. Ему было очень приятно услышать эти слова. Он тоже находился в приподнятом настроении. Но когда я позвонила ему через пару часов, его настроение изменилось. В его голосе появилось какое-то раздражение.
Я спросила, что случилось. Он ответил, что приехал с тренировки домой и посмотрел мой матч, а затем церемонию награждения. В этот момент я всё поняла. Он был разгневан тем, что я не поблагодарила его на корте. Он мог думать только об этом. В течение многих месяцев мы почти не общались, но он хотел, чтобы я упомянула его имя. Наши отношения тут же завершились», — вспоминает Мария.
«Зачем ему твой номер? Ты что, совсем глупая?»
Уже через несколько месяцев, в октябре 2012-го, у Шараповой начались новые отношения — с Григором Димитровым. Мария играла в Пекине, а её агент Макс Айзенбад находился в Майами. Когда Шарапова получила от Макса сообщение в 4 утра по американскому времени, она сильна удивилась. Ещё сильнее её удивил текст СМС: «Григор Димитров просит дать твой номер». Она не стала сразу отвечать, поскольку разминалась и общалась со своим тогдашним тренером Томасом Хогстедтом. Айзенбад же послал ещё одно сообщение с тем же текстом.«Я спросила: «Зачем ему мой номер?». «Зачем? Ты что, совсем глупая?», — написал в ответ Макс. Я погуглила его имя, чтобы узнать возраст Григора и понять, может ли у нас вообще что-то быть. Ему было 21. Ну, на тоненького, но подходит. Я ответила Максу: «Дай ему мой e-mail». В этот момент я вспомнила, что раньше видела Димитрова на Уимблдоне. Высокий, худощавый с уверенным взглядом, который как бы говорит: «Я знаю, что я хорош». Я тогда сказала тренеру: «Хорошо, что он не из моего поколения, иначе мне было бы тяжело играть, я бы всё время отвлекалась», — пишет Шарапова.
«Димитров сказал: «Я знаю, чего я хочу, и я хочу тебя»
Сначала теннисисты стали переписываться по почте, затем перешли на общение по телефону и звонкам по «Скайпу», а между звонками Мария внимательно смотрела в свой девайс и следила по лайвскору за матчами своего возлюбленного. Тогда он ещё в основном играл в квалификациях. Но Димитров стал очень быстро прогрессировать. То же самое можно сказать и об отношениях Григора и Марии. В какой-то момент болгарин спросил у Шараповой, готова ли она стать его девушкой. Вопрос застал россиянку врасплох.
«Я ответила: «Хорошо». Но добавила: «Я не знаю, когда буду готова к чему-то большему. Мне может потребоваться несколько месяцев». «Я буду ждать. Я знаю, чего я хочу, и я хочу тебя», — ответил Григор. Я стала приходить на его матчи и тренировки и следить за тем, как он постепенно становится топ-игроком. Мне очень нравилось наблюдать за его игрой. Перед Уимблдоном-2015 мы листали журнал турнира прошлого года. Он нашёл фотографию, на которой я сижу в его боксе и смотрю его матч.
«Я поняла, что сейчас мы друг другу не подходим»
Он посмотрел на меня с какой-то грустью, по-моему я даже увидела слёзы в его глазах: «Ты видела эту карточку? Она для меня бесценна. Ты сидишь рядом с моей мамой и болеешь за меня». В этот момент я поняла, что мы не подходим друг другу. У меня своя карьера, свои победы и поражения. Я пришла на его матч только потому, что сама проиграла чуть раньше. Для него тот турнир стал успехом, а для меня неудачей. По-моему мы оба поняли, что наши отношения подходят к концу», — пишет Шарапова.
Пожелаем Марии, чтобы в своей следующей книге она также интересно рассказала о романе с Гилксом, и чтобы эти отношения стали успешными.
sport.rambler.ru
Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]
Тот матч Серена выиграла, но я поняла, что если буду продолжать работать, то смогу приблизиться к ее уровню. Может быть, я заставила и ее чуть засомневаться. По ходу матча были моменты, когда я думала, что смогу справиться с ее мощью, скоростью и универсальностью. Неискушенный зритель в некоторых эпизодах нашей игры с трудом бы отличил чемпиона от новичка. Для меня эта игра была встречей со страхом. Это свойственно чемпионам – они в какой-то степени рассчитывают на ваш страх перед ними.
Их защищает некий пузырь. Проткни его, и все станет возможным.
Несколько дней спустя я улетела в Европу. Хотела потренироваться и привыкнуть к грунту до того, как начнется европейский этап. IMG договорилось с теннисной академией Хуана Карлоса Ферреро в Виллене, Испания, что я смогу поселиться у них на короткое время. В отдельных домиках на территории академии жило еще несколько профессиональных игроков, которые тренировались на кортах, включая полного тезку академии, местного героя, которого тоже звали Хуан Карлос Ферреро46 Испанский теннисист, бывшая первая ракетка мира, победитель турнира Большого шлема. Спортивная кличка Москит.
[Закрыть]. За те несколько недель, пока я следила за тем как Ферреро тренируется, за его приходами и уходами, за тем как он говорит и ведет себя, как он убирает волосы с глаз, я умудрилась основательно втюриться в него.
Ферреро – сейчас он уже закончил профессиональную карьеру и ему за тридцать – в то время был худым, не очень высоким мужчиной с взъерошенными волосами, темными от природы, но выкрашенными в светлый цвет, и теплым, озорным взглядом. В теннис он начал играть в том возрасте, когда был еще слишком мал, чтобы понять, хочется ли ему этого, как и большинство из нас. Но были в его поведении какая-то отстраненность, спокойствие и легкость. В предыдущем сезоне 2003 года он выиграл Открытый чемпионат Франции. Его фотография, сделанная после того, как он выиграл последнее очко, прочно застряла у меня в голове. Она была наглядным воплощением радости, осознания достигнутого успеха и освобождения. Когда ты выигрываешь, то, наконец, позволяешь себе стряхнуть все это напряжение и стресс – и именно так это и должно выглядеть. Ты наконец начинаешь жить полной жизнью, а не разбитой на отдельные моменты, в каждый из который ты должен отбить следующий удар. Должно быть, я видела это фото на первой полосе какой-то газеты, возможно, лежащей в киоске или засунутой в сетку впереди стоящего кресла на самолете. Ферреро только что выиграл матч. Мяч, вполне возможно, еще движется за границей объектива, медленно приближаясь к поверженному игроку, Мартину Веркерку47 Нидерландский теннисист, финалист Открытого чемпионата Франции, обладатель двух титулов АТР.
[Закрыть]. Хуан Карлос упал на колени и смотрит в небо, как будто хочет поблагодарить того, кто отвечает там за теннис и турниры Большого шлема. Я никогда не забуду этот момент. Я часто повторяю жесты людей, которыми восхищаюсь. Не нарочно. Это происходит случайно. Может быть, таким образом я благодарю их.
В 2004 году Ферреро было двадцать три, а мне шестнадцать. То есть во многих странах отношения между нами были запрещены законом. Но что я могу сказать на это? Сердцу не прикажешь. Я внимательно следила за ним. За тем, когда он уходит и приходит. Строила планы. Обычно я стояла у окна своего домика, за закрытыми шторами и следила за каждым его движением. И тут возникала серьезная проблема. У Хуана Ферреро была девушка! Вполне возможно, она была лучшей девушкой в мире, но я могла смотреть на нее только как на препятствие, которое разрушает мои мечты. Когда они стояли вместе, все такие милые, я вспоминала о том, что я самое глупое существо на свете – по уши влюбленный ребенок.
Юрий ничего об этом не знал. Конечно, когда мне удалось поговорить с Ферреро, я была вежлива, скромна и глуповата. Думаю, что он догадался. Позже я узнала, что в испанской академии об этом знали буквально все. Наверное, я ходила за ним как потерявшийся щенок. Я благодарна ему за то, как он вел себя со мной нежно и серьезно, ни разу не заставив почувствовать себя кем-то, кроме взрослой и привлекательной женщины, хотя при этом мягко, в свойственной ему манере, дал понять, что отношения между нами невозможны.
Той весной игралось несколько небольших турниров для того, чтобы мы могли увеличить нашу уверенность в своих силах, выносливость и поработать над координацией. Это все прелюдия к Открытому чемпионату Франции, похожая на увертюру к опере. В Париж вы приезжаете в мае, в лучшее время года в городе. Место проведения турнира, Роллан Гаррос, похоже на сказку, с собственными уютными трибунами вокруг главного корта, с зелеными знаменами, которые окружают арену и контрастируют с красным цветом грунта, с толпами зрителей. Меня посеяли под девятнадцатым номером. Верхние строчки сетки были заняты номером первым в женской мировой классификации – Жюстин Энен, и вторым номером – Сереной Уильямс. Энен выиграла Открытый чемпионат Франции в предыдущем году. Она была одним из лучших игроков на грунтовых покрытиях всех времен, если не самым лучшим. Казалось, что нет ни одного мяча, который бы она не могла возвратить на половину противника, особенно на грунтовом покрытии. Она сводила меня с ума, когда с невероятной точностью возвращала мне через сетку мой каждый, казавшийся мне идеальным, удар.
Энен была невысокой и не слишком могучей женщиной, но здесь это не имело значения. На Открытом чемпионате Франции не было культа силы, как на Открытом чемпионате США или даже на Уимблдоне. В Париже главное – это хорошая физическая форма и умение думать. В сухой день красный грунт твердый и прохладный. Игра становится быстрой, и сила может стать фактором победы, но если появляется хоть малейшая влажность или начинает моросить дождь, то грунт начинает поглощать влагу и корт становится очень вязким и медленным. Его поверхность превращается в подобие густого супа, любые попытки выиграть очко сходят на нет, а грунт начинает гасить отскок даже при самых сильных, плоских ударах. Игра в подобных условиях – это вопрос настойчивости и опыта. Профессионалы, которые выросли на этом покрытии, чувствуют его ритм и знают, когда стоит замедлиться и начать скользить, чтобы тебя практически вынесло на мяч. Они получают преимущество, когда дождь уже идет, или шел, или будет идти, что происходит минимум один раз за весь турнир. Открытый чемпионат Франции славится тем, что не жалует великих игроков. Джимми Коннорс. Джон Макинрой. Мартина Хингис. Винус Уильямс. Ни один из них не выигрывал Открытый чемпионат Франции.
В первом круге я в двух сетах выиграла у Барбары Шварц48 Австрийская теннисистка. Наивысший рейтинг в карьере – 105.
[Закрыть], проиграв при этом только три гейма. Она была австрийкой, левшой, с очень сложным бэкхендом, который она наносила одной рукой. Второй круг? Опять два сета. На этот раз против итальянки Риты Гранде49 Итальянская теннисистка. Наивысший рейтинг в карьере – 46.
[Закрыть]. И опять я проиграла только два гейма. Вся работа, которую я проделала в испанской академии, окупалась. В третьем круге было немного сложнее. В нем я играла против еще одной русской – Веры Звонаревой50 Российская теннисистка, четырехкратная победительница турниров Большого шлема.
[Закрыть]. Я могла бы выиграть матч и в двух сетах, но что-то в ее игре мешало мне, я чувствовала себя не в своей тарелке – как будто мы приговорены всегда заканчивать наши встречи в третьем сете. В четвертом круге – опять два сета подряд. На этот раз я выиграла у немки Марлен Вейнгартнер51 Немецкая теннисистка. Наивысший рейтинг в карьере – 47.
[Закрыть], известной в основном по своей фантастической игре против Дженнифер Каприати на Открытом чемпионате Австралии в том же году. По ходу игры она проигрывала 6–4, 4–1, но каким-то образом смогла собраться и выиграть.
Не успев моргнуть глазом, я оказалась в четвертьфинале – впервые за все время выступлений в турнирах Большого шлема, – где должна была встретиться с Паолой Суарес52 Аргентинская теннисистка, восьмикратная победительница турниров Большого шлема в парном разряде.
[Закрыть] – жесткой и умной аргентинкой, которая уже давно побеждала на различных турнирах. Ростом она была пять футов семь дюймов, а это значит, что я возвышалась над ней, но, как я уже говорила, это грунт…
К тому моменту в Париж приехал Макс. В IMG все здорово возбудились. Все выглядело так, что возможно – только возможно – мне в этом году удастся подняться достаточно высоко на турнирах Большого шлема, и занять более высокое место в мировой классификации. Мне было семнадцать лет, и всего два матча отделяли меня от моего первого финала в турнирах Большого шлема. Все игроки, посеянные под более высокими номерами – Серена Уильямс и Амели Моресмо, Лидсей Дэвенпорт и Винус Уильямс – уже сошли. Это же грунтовое покрытие. На какое-то мгновение показалось, что у меня очень хорошие шансы.
Вечером, накануне матча, Макс сидел с отцом в баре.
– Скажи мне честно, Юрий, – попросил он, – может ли Мария действительно победить завтра?
Юрий вздохнул и пожал плечами. Он хотел, чтобы Макс поумерил свои ожидания. Папа верит, что слишком неуемные ожидания – это так же опасно, как жизнь впроголодь.
– Если, когда мы проснемся утром, – ответил Юрий, – на небе не будет ни одного облачка, тогда может быть, но только может быть у нас появится шанс.
Суарес была гораздо опытнее меня. Когда идет дождь, грунтовое покрытие становится медленным и для того, чтобы мяч у меня действительно стал летать, мне нужно было, чтобы покрытие позволило играть как можно быстрее – это был мой единственный шанс. Итак, на следующее утро, в день игры, я встала в туалет и, возвращаясь в постель, отодвинула штору и выглянула на улицу. И как вы думаете, что я увидела? Настоящий ураган: небо было серо-стального цвета, и дождь хлестал по тротуарам. Я проиграла в двух сетах подряд. Здорово, когда у тебя есть отмазка. На этот раз это была погода. Это не я – это хляби небесные! У проигрышей в четвертьфиналах есть свой положительный момент – это значит, что ты уже освободилась и можно думать о бальзаме на душу или о «шопинг-терапии».
Пройдясь по бульварам с призовыми деньгами в кармане, я направилась в Англию. Это еще одна особенность профессионального сезона – как бы плохо ты себя ни ощущала впереди тебя ждет еще один турнир, еще один шанс собраться, еще одна возможность искупить грехи. Ты закрываешь одну страницу и открываешь новую. Ты выбрасываешь все из головы и вновь забиваешь себе голову. Мы отправились прямиком в Бирмингем, индустриальный город в Мидлендс. Турнир в Бирмингеме – это настройка перед Уимблдоном. Всегда так здорово перейти с грунта на траву. Как приятно вновь обрести эту скорость. Помню, на первой тренировке в Бирмингеме я медленно бежала вдоль кортов, оттягивая тот момент, когда, наконец, я ступлю на траву, которая была такой мягкой и зеленой. Тогда я остановилась и стояла просто так, стараясь надышаться окружающей атмосферой. Опять на траве. Опять на траве. Боже, как же на ней хорошо, гораздо лучше, чем на этом гребаном грунте. Совсем не как во время муссонов в Париже, когда мои ноги, казалось, прилипали к покрытию.
В ритме вальса я выиграла Бирмингем Классик – казалось, что сыграть мне пришлось всего две игры. Думаю, что это было началом. В перерывах между матчами я проводила время в гостинице и в городе с еще одной теннисисткой. Мария Кириленко53 Российская теннисистка, победительница Итогового чемпионата WTA в парном разряде.
[Закрыть], русская девочка, была, наверное, тем, кого я могла бы назвать своей турнирной подружкой. Она была моего возраста и выросла в атмосфере, которая была только чуть дружелюбнее, чем та, в которой выросла я. При первой возможности мы объединялись – ходили обедать после игр, посещали магазины, болтали. Именно с ней в годы юности – благодаря ее отрицательному влиянию, ха-ха! – я совершила свою единственную кражу в жизни. Кражу из магазина, практически на спор. Это было давление твоей ровни:
– Хочешь? Так бери! Не будь трусишкой, Мария! Неужели ты так испугалась? Ну, давай же!
Это была маленькая круглая баночка с кремом для тела «Нивея». Я засунула ее в пальто и вернулась с ней в гостиницу, но так и не смогла заставить себя пользоваться ею. Она стояла рядом с моей зубной щеткой и бальзамом для губ как немой укор. Через два дня я ее выбросила.
В тот год я вместе с Кириленко наблюдала за финалом Открытого чемпионата Франции по телевизору в ее номере. Мы обе сыграли неплохо, так что теперь могли наблюдать и сравнивать. Это был русский финал в Париже. Анастасия Мыскина против Елены Дементьевой. Мыскина легко победила – в двух сетах подряд – но меня это мало волновало. Меня волновало только то, что одна из этих девочек станет первой русской, выигравшей турнир Большого шлема. Мне не понравилось ни то, как это звучало, ни то, как я к этому отнеслась. Я хотела быть этой первой.
В Уимблдон мы приехали в начале июня, за неделю до начала игр турнира 2004 г. Надо было акклиматизироваться, заставить свое тело поверить в то, что оно здесь выросло, что ни в этом месте, ни в этих играх нет ничего особенного и что это просто часть твоей рутины. При этом, естественно, я не могла отрицать того, что город этот особый и что я себя в нем великолепно чувствую. Главная улица с магазинчиками и кафе вдоль нее, кондитерские и послеобеденный чай, толпы зрителей, широкие дороги в тени деревьев в начале лета. Еще раз – все здесь было идеально.
Мы забронировали себе дом за пределами деревни, и в этом была наша ошибка. Исчезло очарование места, его фен шуй, или как там это называется. Все было не так. Я позвонила Максу и пожаловалась. Когда начинаешь выигрывать, то ты можешь смело делать подобные звонки.
– Прошу тебя, Макс, найди нам новое место, – попросила я.
И он это сделал, быстро забронировав для нас какой-то мини-отель в полумиле от тренировочных кортов. Это был громадный старый дом с множеством чердачных окон, над которыми нависала крыша. Прекрасная лужайка, высокие окна в комнатах с высокими потолками и большое крыльцо. Я просто влюбилась в него. Этот дом, вне всякого сомнения, одна из частей моего успеха в Уимблдоне, часть победного рецепта. Он создавал необходимую атмосферу. В нашем распоряжении был весь третий этаж. Сам дом принадлежал милой паре с тремя детьми – младшему было два года. Когда ты играешь в большом турнире, то присутствие рядом двухлетнего малыша, это просто дар небес: он интересуется всем и в то же время ничем не интересуется. И вот эта его незаинтересованность, счастливая незаинтересованность, напоминает тебе о том, что, в конечном счете, все твои потуги – это пустые хлопоты. Есть сегодняшние чемпионы – через десять лет чемпионами станут другие. Все пройдет, так что наслаждайся жизнью – вот что говорит тебе двухлетка. Такой образ мыслей позволяет тебе играть свободно и не напрягаясь. Когда выходишь на корт, волнуясь, но волнуясь не слишком сильно, тогда ты становишься опасной, даже если тебе всего семнадцать лет.
Я быстро привыкла к ежедневной рутине. Каждое утро я завтракала с папой наверху, на третьем этаже. Овсянка. Или вареное яйцо и немножко клубники. Папа разговаривал со мной о моей подаче, или приеме, или о том, с кем мне придется играть, или о том, что я должна думать, или о том, что я должна делать. Один из детей имел привычку легко разрушать все эти стратегии, задавая глупые детские вопросы вроде: какая разница между обезжиренным молоком и худыми людьми54 Игра слов. Мальчик, вместо слова skimmy (обезжиренное), употребляет слово skinny (худой, тощий).
[Закрыть]? Или: если пойдет дождь, то как это скажется на песочных куличах?
После завтрака я располагалась на крыльце и наблюдала за тем, как передо мной проходит целый мир, размышляя или не размышляя ни о чем, а потом хватала свои вещи и направлялась на тренировочные корты Аоранги, которые являются частью Уимблдонского комплекса. Иногда меня встречал мой тренер, и тогда мы шли вместе. Меня уже знали в теннисном мире, но за его пределами я была неизвестна. Я не была селебрити (жуткое слово), а это значило, что я могла безо всяких проблем ходить, где мне заблагорассудится.
На корте я разминалась, пробегала несколько кругов и начинала отрабатывать удары. Справа, слева, первая подача, вторая подача – при этом я тратила больше времени на отдельные элементы игры, которые требовали моего внимания. Это напоминает строительство замка из песка. Не успеваешь укрепить одну часть, как другая начинает рассыпаться. Обычно я заканчивала, моделируя возможные сценарии поединков: перерыв и начало второго сета, вторая подача; счет 40–40, первый сет, надо выиграть подачу противника, и так далее. Тренировка заканчивалась работой с мячами из корзины, как это всегда происходило с Робертом. Мой тренер набрасывал мне мячи один за другим – десять минут непрерывных ударов, ударов, ударов и ударов, так что завершала я на знакомой ноте. Так же я поступаю и до сих пор.
Однажды, направляясь на тренировку, я на что-то наступила. Я не знала, что это было, услышала только странный хлюпающий звук и почувствовала на подошве что-то чужеродное. Когда я добралась до раздевалки, то почувствовала запах – жуткий, жуткий запах. Наверное, так воняет в аду. Я с осуждением посмотрела на других игроков в комнате, прежде чем с ужасом поняла… Я согнула ногу и посмотрела на подошву. Все канавки были забиты тем, что показалось мне в тот момент самым черным, жирным и вонючим собачьим дерьмом в мире. Я негромко выругалась. Так значит вот это что, подумала я, самое мощное загрязняющее вещество животного происхождения – дерьмо корги.
В Уимблдоне в раздевалках есть что-то вроде дежурного. Женщина сидит в помещении и готова помочь вам с вашими проблемами. Она может выстирать или зашить вашу форму и так далее. Мне было очень неудобно, но я принесла ей свою кроссовку.
– Я наступила на собачье дерьмо, – объяснила я, – и теперь не знаю, что мне делать. Мне нужна эта пара. У вас есть шланг или что-то в этом роде?
– Без проблем, – ответила женщина. – Это Уимблдон. Такое случается достаточно часто.
Я вернулась к своему шкафчику и стала переодеваться, роясь в сумке в поисках запасной пары кроссовок. Когда я вышла из раздевалки, ко мне подошел старик, отвечавший за функционирование помещений. У него не было нескольких передних зубов, но при этом он улыбался. Говорил он с каким-то провинциальным акцентом.
– Привет, Мария. Слышал, вы кое на что наступили на лужайке.
– Именно, – простонала я. – Я наступила на собачье дерьмо.
– Это не собачье дерьмо, – возразил старик. – Я хорошенько его рассмотрел. Это дерьмо лисицы!
– Боже! – воскликнула я. – Да это просто ужасно.
– Нет, – ответил он со смехом. – Как раз наоборот. Это очень здорово! Лисье дерьмо означает, что вам очень повезет. Очень! Может быть, это даже значит, что вы выиграете турнир.
Это был первый намек на то, что на этот раз Уимблдон будет для меня особенным.
Неделя перед первым матчем была долгой и несложной. Если ты хочешь подойти к большому турниру со спокойной душой, то тогда долгие часы, когда ты ничего не делаешь, или читаешь, или убиваешь время со своей командой, становятся важным этапом твоей подготовки. Другими словами, несмотря на мои тяжелые тренировки, я поняла, что ничего не делать – это так же важно, как делать все.
Практически каждый вечер мы ели в одном и том же тайском ресторане. В том самом, куда мы направились вечером того дня, когда я огорчила Елену Докич в прошлом году и который с тех пор стал для нас символом удачи. В мире нет более суеверных людей, чем спортсмены, в тот период, когда они выигрывают. Дошло до того, что мы перестали смотреть в меню. Заказывали по номерам. Я всегда заказывала № 8 и № 47 – блинчики с овощами и говядину на сковороде с луком. На гарнир я заказывала № 87 – жареный рис.
В ту неделю я почти все свое время проводила со своей командой – с отцом, с инструктором Марком Веллингтоном и тренером Маурицио Хададом. Мария и ее мужчины! Мы настолько расслабились, что стали играть в игры и делать ставки, те, что обычно делаешь, когда не имеешь реального шанса выиграть. Например, ставку, которую я назвала «пари на лысину». Однажды мы шли на тренировку, и вдруг я ни с того, ни с сего предложила:
– Давайте заключим сделку. Если я выиграю, вам, ребята, придется побриться налысо.
Их первая реакция было: «Ни за что на свете!» А потом мой тренер сказал:
– Хорошо. Но если ты не выиграешь…
– А вот это уже нечестно, – прервала я его прежде, чем он смог продолжить. – Вы же знаете, что я никогда не выиграю.
Какое-то время все шли молча, размышляя.
– Знаешь что, Мария? – сказал, наконец, мой тренер, – если ты выиграешь этот турнир, выиграешь Уимблдон, мы побреемся везде, даже сама-знаешь-где.
Все согласились с ним. Они об этом забыли. А я нет.
Мне было семнадцать лет. Я выросла в мире тенниса, стала взрослой в профессиональных турне. Моя жизнь только начиналась, но я чувствовала себя так, как будто мне было сто лет – так много уже успело случиться со мной, столько приключения я уже пережила, столько кризисов, взлетов и падений, столько поворотов колеса фортуны. Я уже успела наиграться в теннис, нанести удары по бессчетному количеству мячей, побывать в стольких городах и весях. Именно поэтому иногда теннисистка в двадцать девять лет может выглядеть самым старым человеком на земле. Она уже прожила большую часть своей жизни, была юной, потом зрелой, а потом дожила до момента «убирайся с корта, ты слишком стара». Профессиональная спортсменка в жизни умирает два раза. Естественной смертью, как и все остальные в конце жизни, а еще в тот момент, который находится гораздо ближе к моменту ее рождения, когда она теряет ту единственную жизнь, которую знает.
Ну а во всем остальном я была типичным тинейджером. Девочкой, которая превращалась в женщину и совсем не была к этому готова. В тот год на Уимблдоне я впервые поняла, что я, наверное, хорошенькая. Мне об этом никто не говорил, и я не заметила в себе ничего нового. Но эти взгляды, которыми смотрели на меня другие мужчины, даже те, которые казались мне жутко старыми…
Несколькими годами позже я написала об этом в своем дневнике. Вот прямая цитата из него без всяких комментариев:
Неожиданно все эти двадцатипятилетние мужики стали на меня пялиться – приходится притворяться глухой и слепой. Не могу понять, на что они смотрят. Я вынуждена прятать свои светлые волосы и длинные ноги. И, вы только послушайте меня, это не помогает. Ничего не помогает, и нет никакого выхода. Самое безобидное – это когда они указывают на меня пальцем и кричат: вон Шарапова, и все кругом замирают. Может быть, я и преувеличиваю, но я чувствую это именно так. Наверное, они слишком возбуждены, чтобы прятать свои чувства, но послушайте, мне ведь только семнадцать.
Не успела я оглянуться, как неделя закончилась, и вот я уже в раздевалке готовлюсь к первой игре. Утром небо было безоблачным, но сейчас поднялся ветер и заморосил дождь. В этом главная опасность Уимблдона. Если тебя не достанет Серена Уильямс, то погода достанет точно. Я приготовилась к длительному ожиданию – мой матч был назначен после мужского поединка, и никто не мог сказать, сколько они будут играть. Но так как они играют до трех побед в пяти сетах, то можно было догадаться, что ждать придется долго. Естественно, что эти ребята стали разыгрывать пятый сет – никто в этом не сомневался, – потому что в мужском теннисе логика отсутствует полностью. Зачем мучиться и играть первый сет, когда точно знаешь, что придется играть пятый? Сначала я завелась, но потом оказалось, что это даже к лучшему, потому что именно во время этого ожидания я нашла свое любимое место в Уимблдоне – раздевалку «только для членов клуба». Да-да, раздевалку которая мне, наконец, понравилась!
Разогревшись и перекусив, я отправилась в раздевалку, потому что помещение для игроков на Уимблдоне напоминает зоопарк: родители, агенты, журналисты и масса других непонятных личностей. В раздевалке было только две скамейки, и я уселась на одной из них и бездельничала целый час. Мария Кириленко тоже ждала начала своей игры, так что мы поболтали и порешали русский кроссворд, который она принесла с собой. Пока мы ждали, мы съели по три чашки клубники, но без сливок. Сливки слишком тяжелая еда перед игрой. Время тянулось медленно, очень медленно. Наконец нам все это надоело, и мы вернулись в помещение для игроков, чтобы посмотреть, что там происходит. Мы нашли свободную скамейку и уселись, наблюдая за окружающими. Рядом села Линдсей Дэвенпорт и заговорила с нами.
Линдсей – высокая американка, теннисистка из первой десятки рейтинга, с одним из самых мощных ударов среди всех спортсменок. Она работала с Робертом Лансдорпом до меня. Во многом именно потому, что мой папа всегда восхищался ее игрой и заметил ее схожесть с моей, он и стал разыскивать Лансдорпа. Из-за этого между нами установилась какая-то связь. Линдсей заговорила со мной доверительным, почти таинственным голосом. После того, как мы обменялись обязательными фразами, касающимися этой «ненормальной английской погоды», она наклонилась поближе и поинтересовалась, нет ли у меня своей собственной секретной стратегии.
– Почему ты не раздеваешься в раздевалках «только для членов клуба»?
– Минуточку. Где?
– Есть специальные раздевалки для игроков, посеянных под первыми шестнадцатью номерами, – объяснила Линдсей.
У меня был номер тринадцатый, у Линдсей пятый. У Винус третий, у Серены – первый.
– Ты что, не знала об этом? – удивилась Линдсей. – Надо обязательно сходить и посмотреть.
Моя русская подружка не поднялась выше тридцать второго номера. Поэтому я сказала ей «прощай», оставив ее с клубникой и кроссвордом. Нам пора расстаться, подумала я, может быть на время, а может быть, и навсегда. А потом я поднялась и направилась к раздевалкам членов клуба. «Поднялась» – это хорошее слово, потому что я попала прямо в рай. Я хочу сказать, что эти раздевалки, раздевалки «только для членов клуба» в Уимблдоне, вещь совершенно уникальная. Когда ты входишь, то оказываешься в небольшой прихожей с картинами восьмидесятых годов. Направо расположена уютная гостиная с двумя удобными лежаками, а прямо перед тобой находится собственно раздевалка, самая красивая в мире. В ней всего восемь шкафчиков, но это лучшие шкафчики, напоминающие небольшие кабинки, которые принадлежат только тебе. У них высокие двери и никаких замков, потому что вся эта роскошь – это твоя личная раздевалка. Я смогла сдержаться, хотя про себя закричала от радости.
Я все еще улыбалась, выходя на свой первый матч, в котором я быстро вынесла украинку Юлию Бейгельзимер55 Украинская теннисистка, победительница трех турниров WTA в парном разряде.
[Закрыть]. Но самое важное для меня в тот день произошло после того, как я вышла из раздевалки после игры. Я то ли шла по темному холлу, то ли поднималась по лестнице. Точно я не помню, но у меня было ощущение, что я поднимаюсь – именно поэтому я думаю, что это была лестница – и столкнулась с кем-то, кто спускался мне навстречу. Этот человек, когда мы разговаривали, стоял на несколько футов выше меня. Это был Хуан Карлос Ферреро. Он уже выиграл свою игру и у него был этот невозмутимый и славный вид, который как бы говорил «день-закончился-и-мне-нечего-больше-делать». Он как раз возвращался с пресс-конференции – я уже рассказывала, что это настоящая яма с дерьмом, не важно, выиграл ты или проиграл. Теперь мне было семнадцать, а ему двадцать четыре, но чувства остались прежними. Я была влюблена в него по уши, и даже не в самого Хуана Карлоса Ферреро, а в свою любовь к нему. Поэтому все, что он говорил, казалось мне или смешным, или важным.
– Мария, Мария, – улыбнулся он мне, – смешно, что мы встретились именно сейчас. Я только что общался с журналистами, и они спросили меня, кто, по моему мнению, выиграет женский турнир. И я сказал, что это, без сомнения, будет Мария Шарапова. Я поставил на кон свою репутацию, Мария, – добавил он, рассмеявшись. – Так что не подведи меня. Не заставляй выглядеть идиотом.
Мое имя, когда его произносил Хуан Карлос со своим испанским акцентом, звучало просто волшебно. Глупо, но воспоминания об этой встрече сопровождали меня все оставшиеся дни турнира. Они добавляли мне чуточку уверенности в себе и чуточку мотивации. Я не просто выигрывала. Я доказывала, что Хуан Карлос Ферреро не зря поверил в меня.
Во втором раунде я играла с Энн Кеотавонг56 Английская теннисистка лаосского происхождения. Победительница 28 турниров ITF.
[Закрыть]. Она была местной, любимицей всего города и одной из лучших теннисисток Великобритании, но меня было уже не остановить. Когда я смотрю на съемки того турнира, меня не перестают удивлять несколько вещей. Первое – как я была юна. Уже не ребенок, но все еще в процессе превращения во взрослую. Еще не та, какая я теперь, но нечто сформировавшееся только наполовину. Второе – это выражение моего лица, как будто моя противница, и не важно кто она, нанесла мне личное оскорбление и теперь наступило время отмщения. У меня нахмуренные брови, закрывающие глаза. Прядь волос хлещет меня по лицу. Я ничего не слышу вокруг себя. Это, кстати, один из способов завести себя перед игрой – убедить себя, что была совершена несправедливость, а твоя миссия заключается в мести. Иными словами – в тот год у Энн Кеотавонг не было никаких шансов. Два сета подряд 6–4, 6–0.
И вот еще что смешно. В тот год я была настроена выиграть Уимблдон, и на пути к победе меня ждало множество событий и великих матчей, но ни в финале, ни в полу-, или четвертьфинале я не показала своей лучшей игры, хотя все они, без сомнения, яркие моменты моей карьеры. Свою лучшую игру я сыграла в третьем круге, когда впервые играла на центральном корте, в присутствии небольшого количества зрителей, против Даниэлы Хантуховой, словацкой теннисистки, которая в какой-то момент своей карьеры входила в первую десятку мирового рейтинга. Хантухова выигрывала Мастерс в Индиан Уэллс и доходила до полуфинала в Уимблдоне. Она очень хорошо играла на траве. Вообще, свой лучший теннис можно показать только на траве. Хороший противник может заставить тебя выполнять такие удары, которые тебе и не снились.
А что же насчет мотивации?
Когда мы сошлись, чтобы посмотреть, как бросают монету57 На Уимблдонском турнире жребий определяется подброшенной монетой.
[Закрыть], я сказала себе:
– Черт, у нас одинаковые платья!
К моему ужасу, и на мне, и на Хантуховой была одинаковая форма «Найк». В этом не было ее вины, но меня это вывело из себя, и позже я проследила, чтобы такая ситуация никогда не повторилась. Как? Когда наступило время подписывать новый контракт с «Найк», они включили в него параграф, который гласил, что на каждый турнир, на котором я буду играть, компания будет предоставлять мне эксклюзивную форму. Ни у одной другой теннисистки такой формы не будет, по крайней мере у тех, кого спонсирует «Найк». Но раздражение, которое я почувствовала в тот момент, добавило моей игре необходимого перца.
Очки, которые я выигрывала у Хантуховой, все эти бесконечные розыгрыши мяча – я помню все: давление мяча на струнах ракетки, кроссы, едва касавшиеся линии. Я долго шла к этому моменту. Начало было положено в Испании, потом турниры в Италии и Германии, выход в четвертьфинал Открытого чемпионата Франции, чего я никак не ожидала, победа в Бирмингеме. Я инвестировала свое время в тренировки и турниры, и вот теперь все заработало. Мне казалось, что это самая идеальная игра в моей жизни – этим я хочу сказать, что совершила очень мало ошибок и выполнила каждый удар, заставляя мяч приземляться туда, куда мне было надо. И дело было не только в удачных подачах или очках. Дело было в моем психологическом состоянии, в моей концентрации. Я нащупала свой ритм. Не забывайте, что концентрация – это не только умение сосредоточиться на мяче; это еще и умение отключиться от всего остального мира, способность игнорировать все, кроме корта и девушки, стоящей на другом его конце, которая ждет, когда ее начнут двигать как марионетку на ниточках. В такие моменты, а они случаются очень редко и ты молишься, чтобы Бог послал их тебе, ты становишься такой проницательной, что даже тупеешь. Не существует ничего, кроме игры, и только игра имеет значение. Я победила в двух сетах 6–3, 6–1, но этот счет ничего не говорит о том, насколько волнующим был этот матч.
iknigi.net
Сердце самой красивой российской теннисистки вновь свободно
Сердце самой красивой в мире теннисистки 27-летней Марии Шараповой вновь оказалось свободно – после расставания с коллегой по спортивному цеху болгарином Григором Димитровым. Редакция Дней.Ру решила вспомнить всех мужчин, которые так или иначе занимали особое положение в жизни Шараповой.
Одна из самых богатых теннисисток мира покоряла сердца многих мужчин, которые не могли устоять перед красотой россиянки. Но первая любовь у Маши получилась безответной. В начале 2000-х Шарапова влюбилась в испанского теннисиста Хуана Карлоса Ферреро, который был на восемь лет старше 16-летней Маши. Шарапова старалась посещать все матчи испанца, а также не упускала возможности оказываться случайно в тех же местах, где отдыхал Хуан Карлос. В итоге теннисист женился на другой девушке, а сердце Маши оказалось разбито.
Прошло время, и Маша повстречала нового мужчину. Премьера серии "Отчаянных домохозяек" с участием Шараповой и теннисиста Энди Роддика состоялась на вручении ежегодной теннисной премии ESPY Awards в 2005 году – там они и познакомились. О новом романе двух теннисистов сразу же начали писать газеты, но ни Роддик, ни Мария не подтверждали слухи. Тем не менее Энди не смог пропустить презентацию нового аромата от российской теннисистки, где его и заметили фотографы.
В этом же году, по сведениям некоторых СМИ, во время празднования своего 18-летия в одном из нью-йоркских клубов Шарапова познакомилась с вокалистом популярной группы Maroon 5 Адамом Левином, который даже исполнил для Марии романтическую песню, передает "Р-Спорт". Закрутился роман. Но и этому союзу было не суждено просуществовать долго. На протяжении полугода молодых людей видели в разных частях мира, но потом внезапно пара объявила о своем разрыве.
21 октября 2010 года появилась информация о помолвке Шараповой со словенским баскетболистом Сашей Вуячичем. Однако из-за сильного несовпадения графиков, по которым живут спортсмены, и долгих мучительный разлук они вынуждены были расстаться. 31 августа 2012 года Вуячич объявил, что они с Шараповой приняли такое решение еще весной.
С Димитровым нашу Машу надоедливые папарацци впервые заметили в конце 2012 года в Милане. Однако признаться в своих отношениях Шарапова – как приличная девушка – решилась только в начале мая – после того, как светские хроникеры подловили спортсменку и ее избранника целующимися в торговом центре. За полтора года отношений они много времени проводили вместе, специально верстая свой теннисный график, чтобы играть в турнирах в одном городе.
Еще весной этого года Маша и Гриша вместе отдыхали в Мексике, и тогда ничто не предвещало беды. Но уже в конце июня, перед самым стартом Wimbledon-2014, появились первые тревожные сообщения. Шарапова появилась на торжественном открытии турнира в компании Марка Уэббера, при этом Димитров на вечеринке замечен не был. Что в итоге послужило поводом для расставания остается неизвестным, спортсмены пока никак это не комментируют, но тем временем уже отписались от другу друга в Twitter.
Интересно, что до этого Димитров встречался с главной соперницей россиянки – американкой Сереной Уильямс. Остается только удивляться разнообразию в жизни болгарина, возможно, именно это в итоге и стало причиной разлуки спортсменов.
Как бы любовь ни терзала бедное сердце российской красавицы Марии Шараповой, как бы печально ни заканчивались пока ее романы, в жизни теннисистки есть один мужчина, которого она любит больше всех остальных. Для Шараповой ее папа будет всегда примером, благо у него есть чему поучиться, и единственным человеком, с кем можно разделить любое горе и любую радость.
www.dni.ru
Автобиографию Марии Шараповой ждали едва ли не больше, чем возвращения на корт самой россиянки. За время вынужденного простоя Мария занималась продвижением своих конфет, поступила в Гарвардскую школу бизнеса, посетила музыкальный фестиваль и просто отдыхала от тенниса, а в какой-то момент начала активно готовиться к возобновлению своей карьеры. Кроме того, Мария нашла время написать книгу. Было очевидно, что если россиянка взялась за это дело, то книга как минимум получится интересной. В ней она достаточно откровенно рассказала о себе и своей семье, о романах с Сашей Вуячичем и Григором Димитровым, об отношениях с Сереной Уильямс и многом другом.
Фото: Инстаграм Марии Шараповой
Предлагаем вашему вниманию самые интересные фрагменты автобиографии «Неудержимая».
“Серена сказала после Уимблдона: “Я больше никогда не проиграю этой маленькой сучке”
Пожалуй, наибольший резонанс вызвали комментарии Марии относительно Серены Уильямс. Как известно, Шарапова не может победить американку с 2004 года, но их соперничество всё равно остаётся очень ярким, а каждого очного матча болельщики ждут с большим интересом. Во многом это связано ещё и с тем, что девушки, мягко говоря, не являются подругами. Шарапова и вовсе написала, что Уильямс её ненавидит. «Когда люди пытаются проанализировать, почему я не могу обыграть её с 2004 года, они говорят об её силе, подаче, уверенности в себе, а также о том, что мой стиль игры очень удобен для её стиля. Безусловно, определённая правда в этих словах есть.Но настоящая причина заключается в другом. Когда закончился финал Уимблдона-2004, она меня обняла. Она меня поздравила и улыбнулась, но внутри у неё были другие ощущения. Когда я зашла в раздевалку, она просто рыдала. Я постаралась выйти как можно быстрее, но она заметила моё присутствие. Вскоре по окончании турнира я услышала, что Серена сказала своей подруге, а та затем передала мне: «Я больше никогда не проиграю этой маленькой сучке». Мне кажется, она возненавидела меня за то, что я, будучи маленькой тощей девочкой, победила её в финале Уимблдона», — пишет Мария.
Серена Уильямс обыграла Марию Шарапову в 17-й раз, фото: Brendan Beckett/Corbis
Один этот отрывок даёт представление о том, насколько откровенно Шарапова в целом рассказывает о своей жизни, семье, карьере и, конечно, романах. Так, россиянка вспомнила о встрече с Хуаном-Карлосом Ферреро на всё том же Уимблдоне-2004. «Мне было 17, ему 24. Я безумно в него влюбилась. В какой-то степени я влюбилась даже не в него, мне просто хотелось кого-то любить. Всё, что он говорил, мне казалось смешным или важным. «Я только что беседовал с репортёрами, и они спросили, кто выиграет титул в женском разряде. Я ответил, что без сомнения победит Мария Шарапова. Моя репутация на кону, так что не подведи меня и не выстави идиотом!», — с улыбкой сказал мне Хуан-Карлос. Было очень приятно слушать, как он произносит моё имя со своим испанским акцентом. Это может показаться глупым, но тот наш разговор запомнился мне до конца турнира. Он дал мне дополнительную уверенность в себе и мотивацию. Я не только шла к титулу, я старалась доказать, что Ферерро был прав, когда верил в меня», — пишет Шарапова.
“Вуячич обиделся, что я не назвала его имя после победы на “Ролан Гаррос”
Однако ничего серьёзного между тогда ещё несовершеннолетней Марией и испанским теннисистом не возникло. Россиянка уточнила, что постоянных отношений у неё не было почти до 22 лет. Таким образом, словенский баскетболист Саша Вуячич стал её первой настоящей любовью. «Одна моя подруга готовила ужин с барбекю в субботу вечером и позвала меня. Она сказала, что мне надо развеяться, поэтому хочет пригласить друга. Я согласилась, хотя сама полностью не понимала, что именно она предлагает. Он вошёл в её дом посреди ужина. Его волосы были всё ещё мокрыми после душа. На нём была спортивная форма, а к коленям приложен лёд. Он мне сразу понравился. Вечер субботы, а он только закончил тренировку? Мой типаж.
На мероприятии спонсора Марии – Tag Heuer
Его звали Саша Вуячич. Он играл в то время за «Лос-Анджелес Лейкерс». В тот вечер мы жарили рыбу и говорили, после чего обменялись номерами. На следующее утро мне надо было лететь в долину Напа с мамой и близкими друзьями. Мы отправлялись в отпуск по окончании моего сезона. Я рассказала маме о Саше. «Он высокий, и он из Европы». «Маша, нет. Баскетболисты обычно не слишком образованы», — ответила мама. Ну, у меня тоже не было полноценного образования. Кроме того, он рос в Европе и путешествовал по всему миру. Наверняка он набрался опыта за это время. Мама же помотала головой. Она не хотела о нём больше ничего слышать. Мне казалось, что это несправедливо. Я бы не стала делать такие выводы о человеке, который из-за своей спортивной карьеры не мог получить нормальное образование. Я решила, что дам ему шанс.
У нас завязались отношения, мы стали понимать друг друга. Тогда мне казалось, что это могут делать только спортсмены. Кроме того, в наших отношениях был смысл. У него был дом в Лос-Анджелесе, у него высокий рост, восточноевропейский менталитет, он тесно общался со своими родными. На бумаге всё хорошо. Но сигналы о том, что что-то не так, появились сразу. Например, когда мы находились в Лос-Анджелесе, он всё время настаивал, чтобы мы останавливались у него. При этом мой дом был больше и уютнее, да и находился ближе. Это какое-то мужское желание настоять на своём. Может, это присуще именно мужчинам Восточной Европы. Он всегда должен был показать, что это он главный, что это его дом, его мир, что он всё держит под контролем. Ему не хотелось говорить о том, что я больше зарабатываю или что мой дом больше. Мы никогда не касались темы успешности и того, что я в теннисе добилась большего, чем он в баскетболе.
Через год после начала отношений мы обручились. Я не то чтобы хотела сыграть свадьбу, мы просто дали понять нам самим и всему миру, что любим друг друга. Такое провозглашение любви в славянском или восточноевропейском стиле. Тем самым мы объявили, что у меня есть только он, а у него — только я. Он подарил мне кольцо с большим камнем, я носила его постоянно и снимала только на время матчей. Однако мои успехи, слава и богатство в какой-то момент стали для него проблемой. Я начала ощущать, что нахожусь в ловушке. Постепенно я отдалилась от него — это произошло перед «Ролан Гаррос-2012». После победы я позвонила ему прямо из раздевалки. Он, судя по всему, был на тренировке. Саша поздравил меня, а я поблагодарила его за то, что он всегда верил в меня и был со мной в трудные моменты. Он помогал мне двигаться дальше. У меня было очень много эмоций. Я поняла, что он рад за меня и тоже испытывает сильные ощущения. Однако вечером он мне позвонил и говорил уже совсем другим тоном. Он был недоволен и зол. Я спросила, почему он в таком настроении. Он ответил, что посмотрел в записи матч и церемонию награждения. Тогда я поняла, что он недоволен тем, что я не поблагодарила его во время своей речи. Много месяцев я ждала, что он даст мне какой-то знак. И он дал, буквально в одном предложении. Наши отношения закончились», — пишет Мария.
“Я даже не знала, Димитров совершеннолетний или нет”
Шарапова рассказала и о том, как начался её роман с Григором Димитровым. Их свёл агент россиянки Макс Айзенбад, который написал ей, находясь в Майами. Сама Мария в этот момент играла в Пекине. «Я получила текстовое сообщение от него и была удивлена, потому что в Майами было 4 утра. Наверное, ему надо спать в такое время? Он написал: «Григор Димитров хочет узнать твой номер». Я прочитала и была удивлена, даже можно сказать взволнована. Я положила телефон в карман и прокатилась 10 минут на велосипеде, а затем 15 минут занималась растяжкой. В это время мой тогдашний тренер Томас Хогстедт что-то говорил мне про матч, но я не могу сказать, что внимательно слушала. Он обычно очень много говорит после игры, больше, чем это нужно. Я отвлеклась, чтобы прочесть новое сообщение от Макса. Он написал то же самое: «Григор Димитров хочет узнать твой номер». Зачем два сообщения? Макс думает, что в Пекине такая плохая мобильная связь?
Я спросила: «Зачем?». Он ответил: «Зачем? Ты вообще, блин, глупая?». Я поискала информацию о Григоре в Интернете, о его возрасте. Он вообще совершеннолетний? Только-только, ему 21. «Дай ему мой почтовый ящик», — написала я Максу. Помню, как на Уимблдоне я увидела высокого, худощавого мальчишку с немного самоуверенной ухмылкой, которая говорит, что он знает, что является довольно привлекательным. Я сказала своему тренеру: «Хорошо, что в моём поколении такого игрока не было, потому что это было бы опасно для моей карьеры, я бы отвлекалась на него!». Мы обменялись сообщениями с Григором, затем он попросил мой номер. Я по-прежнему была неприступна и дала ему номер своего мессенджера для BlackBerry. Затем дала номер мобильного. Наше общение перешло из текста в звонки, затем в звонки по Skype. Это было легко и ново. Я не слишком задумывалась об этом до тех пор, пока, после одного из разговоров, он не перезвонил мне через 30 секунд и не спросил: «Извини, но я соскучился по твоему голосу. Мы можем поговорить ещё пару минут?». В то время я не знала, какое место в рейтинге он занимает.
Наше общение по Skype продолжилось. Мама стала называть эти звонки терапевтическими сеансами, потому что после каждого разговора на моём лице была улыбка. Меня немного смущало его расписание. Он слишком рано приехал на турнир в Париже в зале. Мне казалось это странным. С кем он будет играть до начала матчей основной сетки? Я быстро открыла приложение на своём телефоне. Там были текущие результаты со всех теннисных турниров в мире, а также все сетки. Я слишком много времени провела на сайте НБА во время моих трёхлетних отношений с Сашей, изучая информацию о том, сколько минут он сыграл и сколько очков набрал. Я была не готова так скоро снова начать следить за другим спортсменом. И тем не менее, я начала. Я проверила основную сетку и увидела, что его имени там нет. Залезла в квалификацию, там я Григора и нашла. Он занимал 60-е место в рейтинге. Следующее, что я помню, — я стала неотрывно следить за лайвскором во время квалификационных матчей. Мы общались удалённо, но в какой-то момент он оказался на пороге моей квартиры с красными розами и огромным плюшевым медвежонком. В течение следующих нескольких недель мы провели много времени вместе. Затем он спросил, хочу ли я стать его девушкой. Он застал меня врасплох. Я вообще не была готова к чему-то подобному. Он сказал, что готов ждать, пока я не созрею.
Я спросила себя: «Кто вообще этот человек?». Я подумала, почему этот симпатичный паренёк будет ждать женщину, которая не готова к отношениям. Я ответила: «Ладно, но я не знаю, когда я буду готова. Может быть, через пару месяцев». Он ответил: «Хорошо, я буду ждать. Я знаю, чего я хочу, и я хочу тебя». Я смотрела, как он растёт, как добивается побед, затем откатывается назад, потом снова начинает выигрывать. Мне очень нравилось наблюдать за его игрой. Помню, как смотрела за его тренировкой в Рождество. Были только я, моя лучшая подруга Эстель, он и его спарринг-партнёр. Тот солнечный день в Калифорнии совершенно не ассоциировался с приближающимся Рождеством», — вспоминает Мария.
Роман с Димитровым тоже закончился, но, судя по всему, они остались в куда более тёплых отношениях, чем с Вуячичем. Об этом свидетельствует хотя бы выставочный турнир в Мадриде, который состоялся в мае. Мария и Григор сидели вместе и о чём-то мило беседовали.
Мария и Григор в Мадриде, 2017, Фото: Jimmie48 Photography
Да и в книге Шарапова отзывается о болгарине в целом весьма тепло. А сама книга «Неудержимая» наверняка станет бестселлером и как минимум лидером среди теннисной или спортивной литературы.
gamesetmatch.ru
